Лучинушка

Когда подошла очередь Стеши, он едва на неё взглянув, поклонился и уже совсем было собрался приложиться к ручке, как вдруг, остановившись на полпути, на миг задумался, словно вспоминая, где мог видеть её раньше, и, не выпуская руки, пристально посмотрел ей в лицо. В его взгляде читалось откровенное изумление.

Стеша подумала, что он заметил на её руке грязь, так как раз перед его приходом помогала на кухне, и, покраснев, попыталась её отнять. Но он держал кончики её пальцев достаточно крепко. Стеша слегка отклонилась назад и вправо, чтобы взглянуть на свою руку со стороны, но Адам Викентьевич прикрыл её ладонью своей второй руки, и, сощурив глаза, продолжал рассматривать её хозяйку в упор, словно художник, задумавший написать с неё портрет. Поняв, что этот затянувшийся момент стал заметен для всех, Стеша окончательно стушевалась, и, извинившись, выдернула руку и убежала на кухню. Там она стала оглядывать себя в зеркало. Её сердце бешено колотилось от непонятной тревоги.

– Что с тобой? Ты не заболела? – спросила Софья Николаевна, накладывавшая в тарелку маринованные грибы.

– Да нет, всё в порядке… – ответила Стеша.

– Ты вся красная, как рак.

– Этот ювелир или кто он там… Он какой – то странный.

– Есть маленько. А что он сделал на сей раз?

– Рассматривал меня так, словно у меня что – то выросло на лбу.

– Не обращай на него внимания. Как и все творческие люди, он немного с приветом. Бери – ка вот это блюдо и неси на стол.

Весёлое застолье длилось почти до самого утра, один Родька ушёл домой сразу после того, как покушал. Именинница была в ударе. Адам Викентьевич произносил длинные тосты, восхвалявшие её цветущий вид, весёлый нрав и кулинарный талант, не забывая следить за тем, чтобы все рюмки исправно опустошались. Коллеги и соседки пели песни своей молодости. Стеша с Софьей Николаевной, позволив виновнице торжества сбросить фартук, взяли обязанность по обслуживанию гостей на себя. Каждый раз, хлопоча возле стола, Стеша ловила на себе испытующие взгляды Адама Викентьевича. Они смущали и усиливали тревожное предчувствие, не покидавшее её в последние дни.

Утром, с трудом поднявшись после бессонной хлопотливой ночи, Софья Николаевна со Стешей выпили чаю и стали собираться в город. Они ещё вчера договаривались пройтись по бутикам, чтобы присмотреть для Стеши концертное платье. Судя по звукам окарины, доносившимся из сада, Родька уже приступил к занятиям. В первом же магазине, увидев ценники с пятизначными числами, Стеша ужаснулась.

– Софья Николаевна, пойдёмте отсюда. Мне на такое платье не заработать и за год.

– Да, дороговато. – согласилась Софья Николаевна, – без спонсора тут не обойтись.

– Ни за что! – возмутилась Стеша, – ни о каком спонсоре не может быть и речи!

– Уж не думаешь ли ты, что я предлагаю тебе стать чьей – то любовницей?

– Нет, просто не хочу ни перед кем быть в долгу.

– Спасибо и за это. Конечно, в наше время этот вариант выбирают многие, но я такие вещи не одобряю, так же, как и ты. Слава богу, на белом свете ещё есть достаточно порядочных людей, готовых помочь ближнему ради искусства.

– Да где ж их найти?

– Да, находить их с каждым разом становится всё трудней. Может, стоит обратиться к Адаму Викентьевичу? Я думаю, претендовать на роль твоего любовника он не посмеет, а предложить ему стать меценатом для начинающих талантов вполне возможно. Денег у него предостаточно.

– Нет. Я найду себе ещё одну работу, возьму кредит и куплю всё сама.

– Ни на какую вторую работу устраиваться ты не будешь. Сейчас вы оба должны заниматься, заниматься и ещё раз заниматься. Ладно. Обсудим это дома. Похоже, шопинг на сегодня не удался. У меня побаливает голова, да и настроение не то. Может, ну его?

– Ну его… – согласилась Стеша. – Тем более, времени у нас ещё предостаточно.

– Тогда заедем на рынок, купим мочёных яблочек и домой. Думаю, после вчерашнего они пригодятся не только нам, а и Надюше.

Подъехав к гаражу, Софья Николаевна посигналила. Открывать ворота было обязанностью Родьки, которую он никому не доверял после того, как качнувшаяся от порыва ветра створка ударила по передней дверке машины. После этого он долго ходил вокруг неё, гладил едва заметную вмятину и что – нашептывал, словно жалея её, как живое существо. Услышав сигнал, он каждый раз спешил к гаражу, распахивал ворота настежь, и, даже если не было ветра, держал их до тех пор, пока Софья Николаевна не въезжала вовнутрь и не глушила двигатель. Однако сегодня он не торопился.

– Наверное, он ещё не вернулся от Вероники Матвеевны… – сказала Стеша.

– Верно, как же я могла забыть…

– Я открою… – сказал Стеша, вылезая из машины.

Переступив порог дома, Стеша, шедшая впереди, остановилась так резко, что Софья Николаевна едва не ткнулась носом в её спину.

– Маамааа… – охнула Стеша.

– Что? – спросила Софья Николаевна, выглядывая через её плечо.

В доме царил настоящий хаос. Все ящики и шкатулки выдвинуты и опустошены, многие статуэтки разбиты, вещи и книги разбросаны, в кухне на полу было настоящее месиво из круп, макарон и сахара.

– Кто это сделал? Почему? Зачем? – воскликнула Стеша.