Лучшая фантастика XXI века

– Стоять на спине одного из них, – сказал он, – стоять в долине, и смотреть на холмы, и знать, что почву под твоими ногами поддерживают кости живого существа, – бесподобное ощущение.

Он покачал головой.

На этой высоте они поднялись над всеми, кроме самых высоко летающих из тысяч животных, составляющих архипелаг Септентрионалис[23]. Бьянка старалась сравнить стаю (стадо? табун?) заратанов с другими объектами: с цепью островов, если она сосредоточивалась на красках – зеленых и коричневых лесах и равнинах, серых и белых от снега высокогорьях; или с флотилией кораблей, если она смотрела на отдельные силуэты, на острые килевые хребты, на длинные прозрачные плавники, ребристые, как китайские паруса.

Заратаны архипелага больше отличались друг от друга, чем птицы или киты в стае, но все же была видна симметрия, красивая правильность форм, анатомически одинаковые части рыбы и горы, повторяющиеся всегда, от огромного старого заратана Финистерра (сто километров вдоль спинного хребта) до безымянных молодых животных величиной всего-навсего с холм. И, когда Бьянка взглянула на весь архипелаг, невозможно было не увидеть, что заратаны – живые существа.

– Бесподобное, – повторил Фрай.

Бьянка неохотно отвернулась от этой картины и посмотрела на Фрая. Натуралист говорил по-испански с безупречным выговором жителя Майами – благодаря лингвистическому модулю Консилиума, объяснил он. Бьянке трудно было судить о возрасте эстранадос[24], особенно мужчин, но в случае с Фраем ей казалось, что он лет на десять старше ее сорока и не хочет в этом сознаваться – или на десять лет моложе и по привычке очень плохо за собой следит. В путешествии она встречала киборгов, и иностранцев, и искусственный разум, и несколько видов инопланетян – некоторые из них были ей знакомы, по крайней мере по описаниям хаджа в прессе, другие незнакомы, но больше всего ее тревожили эстранадос. Трудно примириться с мыслью, что перед тобой человек, родившийся не на Земле, который никогда не был на Земле и не видел ее, человек, который совсем утратил интерес к Земле.

* * *

– Почему вы отсюда улетали, мистер Фрай? – спросила она.

Фрай рассмеялся.

– Не хотел провести здесь остаток жизни. – Взмахом руки он обвел горизонт. – Застрять на всю жизнь на заброшенном плавучем острове, где не с кем поговорить, кроме исследователей и ожесточенных беженцев, некуда пойти, чтобы развлечься, кроме каких-то трущоб на аэростатной станции, и между тобой и адом нет ничего, кроме многих тысяч километров воздуха? – Он снова рассмеялся. – Вы тоже улетите, Назарио, поверьте мне.

– Может, и улечу, – сказала Бьянка. – Но вы-то вернулись.

– Я здесь ради денег, – сказал Фрай. – Как и вы.

Бьянка улыбнулась и ничего не ответила.

– Знаете, – немного погодя сказал Фрай, – заратанов приходится убивать, чтобы увезти отсюда. – Он посмотрел на Бьянку и усмехнулся; наверное, ему хотелось, чтобы усмешка вышла сатанинской. – Не существует настолько большого атмосферного корабля, чтобы перевезти заратана целиком, даже самого маленького из них. Браконьеры выпускают из заратанов воздух, потрошат, расплющивают и скатывают. И даже в этом случае выбрасывают почти все, кроме шкуры и костей.

– Странно, – задумчиво сказала Бьянка. Ее маска вернулась на место. – Вместе с контрактом я получила целый пакет материалов; я изучала их в пути. Согласно документам Консилиум считает заратанов охраняемым видом.

Фрай неловко взглянул на нее. Настала очередь Бьянки рассмеяться.

– Не волнуйтесь, мистер Фрай, – сказала она. – Может, я и не знаю точно, за что мне платит мистер Валадес, но я никогда не питала иллюзий насчет законности его предприятия.

Фириджа у нее за спиной свистнул носом; возможно, это означало смех.

3. Стальная птица

Когда Бьянка была маленькой, главной достопримечательностью, видной из ее окна в квартире на четвертом этаже в городе Пунта-Агила, была мечеть – здание шестнадцатого века, поддерживаемое кабелями по принципу тенсегрити и многочисленными изогнутыми цепями; распростертые белые крылья сооружения смутно – но только смутно – напоминали птицу, давшую городу название[25]. Автоматы, которые контролировали натяжение цепей и разворачивали крылья мечети, чтобы противостоять постоянно меняющимся ветрам, располагались внутри кабелей и тоже были очень старыми. Однажды после урагана во времена деда Бьянки эти механизмы потребовали ремонта, и старики из аюнтамьенто[26] вынуждены были пригласить техников-эстранадо, и стоило это так дорого, что и во времена Бьянки еще приходилось платить за это из джизьи[27].

Но Бьянка редко думала об этом. Она много часов втайне рисовала эти белые крылья, рассчитывала вес сооружения и напряжение кабелей и думала, как бы заставить эту стальную птицу полететь.