Лучшая фантастика XXI века

– Но он вовсе не стар, – возразила Дин. Она поставила свой кофе и повернулась к Бьянке. – Послушайте. Мы не знаем, кто построил Небо и когда, но это явно искусственное сооружение. Газовый гигант с азотно-кислородной атмосферой? Такого просто не бывает. И биология, подобная земной, – вы знаете, что у заратанов есть ДНК? С точки зрения астрономии это место абсолютно невероятно. Если феноменологическая служба наложит на него лапу, она просто объявит всю систему в карантине, и пусть Небо пропадает вместе со всем, что на нем есть.

Экология архипелага тоже искусственная, как все остальное. Тот, кто ее сконструировал, был большой молодец; постчеловеческая цивилизация, может, даже постсингулярная. Очень прочное равновесие, напичканное обратными связями и способами самовосстановления. Но мы, обычные люди и эквивалент обычных людей… – она сделала бессильный жест, – мы все здесь испортили. Знаете, почему Эскантада остается здесь так долго? Размножается, вот почему… Может, правильней будет сказать «опыляется».

Она смотрела поверх Бьянки.

– Смерть такого старого заратана, как Финистерра, должна быть уравновешена рождением десятков, сотен. Но вы – эти ублюдки, на которых вы работаете, убили их всех.

Бьянка решила пропустить этот намек на соучастие.

– Хорошо, – сказала она. – Послушаем ваш план.

– Что?

– Ваш план, – повторила Бьянка. – Для Финистерры. Как вы собираетесь спасти его?

Дин несколько мгновений смотрела на нее, потом покачала головой.

– Не могу, – сказала она. Встала и подошла к восточному окну. За потоками дождя, шедшего теперь за окном, все пространство было розовато-лиловым, переходящим в темно-синее; его освещали молнии, сверкавшие в глубине и игравшие на плавниках заратанов у внешних краев архипелага. Дин приложила ладони к стеклу.

– Я не могу спасти Финистерру, – тихо сказала она. – Хочу только помешать вашим ихос де пута[33] снова сделать это.

Бьянка обиделась.

– Сами вы иха де пута, – сказала она. – Вы тоже убиваете их. Убиваете и делаете воздушные шары. Чем вы лучше?

Дин повернулась к ней.

– Заратан такого размера, какого они сегодня убили, сотни лет поддерживал бы жизнь на Финистерре, – сказала она. – Единственный способ спасти архипелаг – сделать живых заратанов более ценными, чем мертвые, а единственная ценность заратана здесь, в Небе, – это место для жизни.

– Вы хотите, чтобы жители Финистерры колонизировали других заратанов? – спросила Бьянка. – Но зачем это им? Что это им даст?

– Я же сказала, – ответила Дин, – Финистерра обречен. – Она смотрела в окно, в глубины бури, прижав обе ладони к стеклу. – Знаете ли вы, Бьянка, как убивает падение в Небо? Сначала давление. На склонах Финистерры, где живут люди, оно чуть больше тысячи миллибар. На пять километров ниже, у киля Финистерры, оно вдвое выше. При двух тысячах миллибар вы еще можете дышать воздухом. Но при трех тысячах наступает азотное опьянение – так называемый «восторг глубины». А при парциальном давлении четыре тысячи миллибар ваши легкие заполнит кровь.

Она отступила от окна и внимательно посмотрела на Бьянку.

– Но вы не доживете до таких мучений, – продолжала она. – Из-за жары. Каждую тысячу метров температура поднимается на шесть-семь градусов. Здесь пятнадцать градусов. У киля Финистерры – около пятидесяти. На двадцать километров ниже при температуре воздуха закипает вода.

Бьянка посмотрела ей в глаза.

– Могу придумать худшие способы умереть, – сказала она.

– На Финистерре семнадцать тысяч человек, – продолжала Дин. – Мужчины, женщины, дети, старики. Есть город – они называют его Затерянный город, «ла сьюдад пердида». Некоторые семьи на Финистерре могут проследить свои корни на шесть поколений. – Она невесело рассмеялась. – Им следовало бы называть его «ла сьюдад муэрта»[34]. Они ходячие мертвецы, все семнадцать тысяч человек. Хотя никто из живущих сегодня не увидит смерти Финистерры. Урожаи уже сокращаются. Каждое лето становится все жарче и умирает все больше стариков и старух. Дети детей, родившихся сегодня, вынуждены будут переселиться выше в горы, потому что на нижних склонах тогда станет чересчур жарко, чтобы выращивать что-нибудь; но наверху почва не такая богатая, и урожаи неминуемо ухудшатся. И дети детей… не доживут до того, чтобы иметь своих детей.

– Их, конечно, кто-нибудь успеет спасти, – сказала Бьянка.

– Кто? – спросила Дин. – Консилиум? И куда же он их денет? Станции вакуумных шаров и гондолы лифтов уже переполнены. А что касается остального Неба, жители Финистерры – «недовольные» и «преступные элементы». Кто их примет?

– Тогда Валадес оказывает им услугу, – сказала Бьянка.

Дин вздрогнула.

– Вашей операцией руководит Эммануэль Валадес?

– Это не моя операция, – ответила Бьянка, пытаясь говорить спокойно. – И я не спрашивала его имени.

Дин опустилась на стул у окна.

– Конечно, это должен быть он, – сказала она. – Кого еще они бы…

Она замолчала, глядя в западное окно, в сторону территории убийства.

Потом неожиданно снова повернулась к Бьянке.

– О чем вы? Что значит «оказывают им услугу»?