Лучшая фантастика XXI века

– В твоей коже есть допированные полимерные мемристоры, которые передают сигнал к аэрогелю в мышцах от графеновых кораллов внутри скелета. Скелет у тебя – титановый. Следишь за мыслью?

Младший кивнул. С любопытством подергал одежду. Хавьер стянул ее с балкона соседнего кондоминиума. Прыжок удался лишь с третьей попытки, но в конце концов пальцы на руках и ногах Хавьера научились це пляться за серую водопроводную трубу. Он привел сюда Младшего для обучения, после того как тот поел и немного подрос до размера одежды. Сегодня Младший был с двухлетнего ребенка. Они прятались в роскошном бамбуковом домике на дереве, над панорамным бассейном перед Ла-Хойя. Пол домика был усыпан останками старого GPS-устройства, с которого Хавьер содрал пластиковый корпус. Его сын сосал микросхему.

– Тебя зовут Младший, – сказал Хавьер. – Когда вырастешь, можешь зваться как пожелаешь. Можешь называть свои итерации как угодно.

– Итерации?

– Детей. Они появляются, если мы слишком много едим. Рак, похожий на сбой в цикле самовосстановления.

В который раз Хавьер порадовался, что все его дети рождались с обширным словарным запасом.

– Следующие несколько недель ты проведешь со мной, и я научу тебя, как доставать нужные вещи. Как научил всех твоих братьев.

– Сколько братьев?

– Одиннадцать.

– А где они теперь?

Хавьер пожал плечами.

– Повсюду. Я начинал в Никарагуа.

– Они похожи на тебя?

– Точно такие же, как я. Такие же, как ты.

– Если я встречу кого-то, похожего на тебя, но это будешь не ты, это мой брат?

– Возможно. – Хавьер вскрыл последний пакетик из фольги с электролитами фН и протянул Младшему. Сын послушно захлюпал. – Оболочек фН очень много, и мы все используем одну операционную систему, но у каждой клады – свой интерфейс прикладных программ. Так что ты встретишь других фН, похожих на тебя, но они необязательно будут семьей. У них не будет древесного плагина нашей клады.

– Ты имеешь в виду прыжки?

– Я имею в виду прыжки. А еще вот это.

Хавьер высунул руку из домика. По коже разлилось приятное пощипывание. Он кивнул Младшему. Вскоре улыбающийся сын целиком высунулся в окно, на солнечный свет, выставив язык, словно человеческие дети, ловящие снежинки в рождественских мультиках.

– Это называется фотосинтез, – сообщил Хавьер. – Только наша клада умеет делать это.

Младший кивнул. Медленно вытащил изо рта микросхему. На губах остался золотой след: пищеварительные соки быстро справились с устройством. Придется достать еще, и скоро.

– Почему мы здесь?

– В древесном домике?

Младший покачал головой.

– Здесь. – Он нахмурился. Ему было всего два дня, и он пока испытывал трудности с подбором слов для тонких концепций. – Живые.

– Почему мы существуем?

Младший энергично кивнул.

– Ну, нашу кладу разработали для того, чтобы…

– Нет! – Казалось, сын сам удивился своей горячности. Но продолжил: – фН. Почему существуют фН?

Последняя итерация определенно превзошла предыдущие. Прочие мальчики добирались до этого вопроса не раньше чем через неделю. Хавьер почти пожалел, что этот мальчишка – другой. У него было бы больше времени, чтобы придумать объяснение получше. Отец двенадцати детей, он должен был разработать совершенный ответ. Он мог бы сказать сыну, что тот должен сам разгадать эту загадку. Мог бы сказать, что у каждого – свое предназначение. Мог бы прочесть лекцию о церкви, или судебных разбирательствах, или даже предохранителях. Но истинная причина их существования была такой же, как у продукции всех технологий.

Они существовали ради того, чтобы их использовали.

– Некоторые очень больные люди решили, что наступает конец света, – начал Хавьер. – Мы должны были помочь тем, кто останется.

* * *

На следующий день Хавьер отвел Младшего в парк. Это была часть обучения: увидеть людей различных форм, размеров и цветов. Научиться играть с ними. Попрактиковать английский. Человеческим детям нравилось смотреть, как прыгает его сын. Он взбирался на горку одним прыжком.

– Еще! – кричали дети. – Еще!

Когда тени вытянулись, Младший запрыгнул на дерево, где ждал Хавьер, и сообщил:

– Думаю, я влюбился.

Хавьер кивнул на раскинувшуюся внизу игровую площадку.

– В кого?

Младший показал на рыжеволосую органическую девочку с веснушчатым лицом. Она в одиночестве сидела под деревом, раскладывая на коленке гибкий ридер. И все время ерзала, пытаясь спрятаться в тени.

– У тебя хороший глаз, – сказал Хавьер.

К рыжей подошли три девочки постарше. Встали над ней и кивнули на ридер. Рыжая прижалась к дереву, опустила подбородок на грудь. Стволовой код Хавьера вспыхнул красными флажками. Хавьер поспешно прикрыл Младшему глаза.

– Не смотри.

– Эй, отдай!

– Не смотри, не смотри…

Хавьер увидел взметнувшуюся руку, зажмурился, свернулся вокруг сопротивляющегося сына. Услышал резкий вдох. Услышал плач. Ощутил дурноту. В любую секунду сработает предохранитель, и его память начнет самопроизвольно разрушаться. Он должен остановить драку, пока она не прикончила их с сыном.

– П-папа…