Лучшая фантастика XXI века

Хавьер прыгнул. Тело знало, куда лететь; он приземлился на траву под аккомпанемент изумленных криков и неумелых ругательств. Медленно открыл глаза. Одна из старших девочек держала над головой ридер. Ее рука зависла в воздухе, отказываясь опускаться, даже когда девочка попятилась. На вид ей было лет десять.

– Т-ты знаешь, к-кто я?

– Ты робот… – Казалось, она вот-вот расплачется. Это хорошо: от слез предохранитель не срабатывал.

– Ты совершенно права, я чертов робот. – Он показал на дерево. – И если я немедленно не вмешаюсь, мой сын умрет.

– Я не…

– Ты этого хочешь? Хочешь убить моего сына?

Теперь она плакала. В глазах ее подруг тоже стояли слезы. Девочка втянула носом густую соплю.

– Нет! Мы не знали! Мы тебя не видели!

– Это не имеет значения. Мы повсюду. Наши предохранители срабатывают, как только мы видим, что кто-то из вас, обезьян, затеял драку. Это называется механизм общественного контроля. Ознакомьтесь на досуге. И в следующий раз не распускайте свои грязные ручонки.

– Не нужно быть таким гнусным… – пискнула одна из подруг.

– Гнусным? – Девочка съежилась под его взглядом. – Гнусно – это когда бьют слабого, того, кто не в состоянии защититься. Слышали о таком? Так почему бы вам не отправиться куда подальше и не поразмыслить о случившемся?

Старшая девочка слабой рукой кинула ридер жертве.

– Не знаю, с чего ты так оскорбился, – сказала она, скрестив руки на груди, и двинулась прочь. – У тебя даже нет настоящих чувств.

– Это точно, а еще нет настоящего жира, бочка! И настоящего акне! Приятного переходного возраста, querida![38]

За спиной Хавьера раздались аплодисменты. Обернувшись, он увидел рыжеволосую женщину, прислонившуюся к дереву. На ней был деловой костюм, кото рый совершенно не сочетался со скалолазной обувью. Растянутые колготки морщились на лодыжках, словно кожа старухи. Аплодисменты оборвались: маленькая веснушчатая девочка подбежала к женщине и крепко обняла ее за талию.

– Прости, что опоздала, – сказала женщина. Кивнула Хавьеру. – Спасибо, что присмотрели за ней.

– Я не присматривал.

Хавьер махнул рукой, и Младший соскользнул с дерева. В отличие от органической девочки, он не стал обнимать отца, а сунул маленькие руки в карманы краденой одежды и оглядел женщину с головы до ног. Женщина вскинула брови.

– Надо же!

Она наклонилась к Младшему. Глаза мальчика метнулись к расстегнутым пуговицам на блузке, расширились. Хавьер подавил улыбку.

– Что скажешь, молодой человек? Я прошла проверку?

Младший ухмыльнулся.

– Eres humana[39].

Женщина выпрямилась. Встретилась взглядом с Хавьером.

– Полагаю, в устах фН это комплимент.

– Наша задача – доставлять удовольствие, – ответил Хавьер.

Минуту спустя они сидели в ее машине.

* * *

Все началось с обеда. Как обычно. От молчаливых тюремных охранников в Никарагуа до распорядителей круизов в Панаме, от американских девчонок-танцовщиц в Мексике до этой взрослой американки в ее собственной машине, в ее собственной стране. Они всегда начинали с обеда. Люди обожали кормить фН. Им нравились специальные обертки с мультяшными роботами.

(Они складывали из них единорогов-оригами – думали, что это прикольно.) Людям нравилось спрашивать, ощущает ли Хавьер вкус. (Вкус Хавьер ощущал, однако его язык лучше распознавал текстуры.) Им нравилось подсчитывать, сколько пищи ему требуется для новой итерации. (Много.) На этот раз пища преподносилась в качестве благодарности. Но значение пищи в людских отношениях было практически универсальным. Младшему следовало усвоить эту и другие тонкости взаимодействий с органиками. Последняя партнерша Хавьера называла их отношения «крупной проблемой ЧМВ»[40]. Хавьер понятия не имел, что это значит, но подозревал, что временное внедрение Младшего в человеческое хозяйство поможет ему избежать этой проблемы.

– Можем заказать еду на дом, – предложила Бриджит. Так ее звали. Она произносила это имя без «дж». Бриит. А ее дочь звали Абигейл. – Я не слишком люблю ходить по ресторанам.

Хавьер кивнул.

– Мы не против.

Он покосился в зеркало заднего вида. Мальчик отлично справлялся. Абигейл показывала ему игру. В свете экрана лица детей казались похожими. Но Младший не смотрел на экран. Он смотрел на девочку.

– Он очарователен, – сказала Бриджит. – Сколько ему?

Хавьер сверился с панелью управления.

– Три дня.

* * *

Дом оказался большой подделкой под гасиенду, с полами, стенами и потолками цвета ванильного мороженого. Хавьер словно попал в гигантское гулкое яйцо. Когда Бриджит проходила по комнатам, включался свет, и Хавьер заметил проплешины на штукатурке и царапины от тяжелой мебели на жемчужных плитках. Кто то съехал. Возможно, отец Абигейл. Жизнь Хавьера внезапно стала заметно проще.