Лучшая фантастика XXI века

– Присмотри за ними, – сказал он неправильному хозяину. – Я готов.

Центральный жук дернулся, слишком быстро, чтобы я успел отследить движение. На мгновение пальцы Хозяина стиснули мой загривок, словно материнские челюсти, затем разжались. Что-то теплое забрызгало мою шерсть, в воздухе расплылся темный, густой запах крови.

Потом он упал. Я увидел его голову в парящем мыльном пузыре, который проглотил один из жуков. Другой жук распахнул брюхо перед неправильным хозяином. И все они исчезли, а мы с кошкой остались вдвоем на окровавленной палубе.

* * *

Кошка будит меня, когда мы причаливаем к «Маркизу Карабасу». Цеппелин, будто кит, заглатывает нашего дрона-стрекозу. Это хрустальная сигара, ее нано-сапфировый хребет мерцает призрачным синим светом.

Быстрый Город раскинулся в шести километрах под нами небом, полным неоновых звезд, прикрепленный к дирижаблю лифтовыми тросами. Далеко внизу я вижу карабкающихся по тросам лифтовых пауков и вздыхаю с облегчением. Гости еще прибывают, и мы не опоздали. Мой личный брандмауэр включен; за ним меня ждет лавина сообщений.

Мы несемся прямиком в лабораторию. Я готовлю сканер, а кошка достает голову Хозяина, очень, очень аккуратно. Из гнезда сканера появляются крошечные – размером с молекулу – дисассемблирующие фрактальные пальчики. Когда они начинают поедать лицо Хозяина, я отворачиваюсь и трусливо сбегаю в виртуальную реальность, чтобы заняться тем, что у меня лучше всего получается.

Через полчаса мы готовы. Нанофабрика выплевывает черные пластиковые диски, и дроны дирижабля переправляют их в концертный зал. В моем животе вновь оживают металлические бабочки, и мы направляемся в гримерную. Сержант уже ждет нас, и давно, судя по окуркам на полу. Я морщу нос от зловония.

– Вы опоздали, – говорит наш менеджер. – Надеюсь, вы знаете, что за хрень затеяли. Это шоу собрало больше диггов[61], чем туринская вечеринка в честь дня рождения клона.

– В этом вся суть, – отвечаю я, пока Анетт опрыскивает меня косметическим туманом. Мне щекотно, я чихаю и с завистью смотрю на кошку: как обычно, у нее никаких проблем с визажистом не возникает. – Мы популярней Иисуса.

Они быстро напяливают на нас смокинги, сшитые последним человеческим портным с Савил-Роу.

– Будет отличная кожа, – говорит Анетт. – Красное дерево с легким оттенком пурпура.

Она продолжает болтать, но я не слышу. Мою голову заполняет музыка. Голос Хозяина.

* * *

Меня спасла кошка.

Не знаю, специально или нет: я до сих пор с трудом ее понимаю. Она зашипела на меня, выгнув спину; потом прыгнула и расцарапала мне нос – словно обожгла горячим углем. Я был слаб, но пришел в бешенство и с громким лаем принялся гоняться за кошкой по палубе. В конце концов рухнул без сил и понял, что голоден. Автоматическая кухня в каюте Хозяина по-прежнему работала, и я знал, как просить пищу. Но пока я ел, тело Хозяина исчезло: боты-мусорщики кинули его в море. Тогда-то я и понял, что он не вернется.

В ту ночь я в одиночестве свернулся на его постели: у меня остался только сохранившийся запах бога. И Маленькое Животное.

Оно пришло ко мне той ночью на берег сновидений, но в этот раз я не преследовал его. Оно сидело на песке, смотрело на меня маленькими красными глазками и ждало.

– Почему? – спросил я. – Почему они забрали Хозяина?

– Ты не поймешь, – сказало Маленькое Животное. – Пока не поймешь.

– Я хочу понять. Хочу знать.

– Хорошо, – сказало оно. – Все твои поступки, воспоминания, мысли, запахи – все – оставляют следы, словно отпечатки лап на песке. Их можно прочесть. Представь, что идешь за другой собакой: ты знаешь, где она поела, где помочилась, где сделала все, что сделала. Люди могут читать отпечатки сознаний. Могут записать их и создать в машине другого тебя – как лишенных запаха экранных людей, на которых часто смотрел твой Хозяин. Только экранный пес будет думать, что он – это ты.

– Хотя у него нет запаха? – в замешательстве спросил я.

– Он думает, что есть. И если ты знаешь, что делаешь, можешь дать ему новое тело. Ты можешь умереть, а твоя копия будет настолько хороша, что никто не заметит разницы. Люди давно этим занимаются. Твой Хозяин был одним из первых, много лет назад. Далеко отсюда есть много людей с механическими телами, людей, которые не умирают, людей с телами большими и маленькими, в зависимости от того, на что у них хватило денег. Людей, которые умерли и вернулись.

Я пытался понять; без запахов было сложно. Но его слова пробудили во мне безумную надежду.

– Значит, Хозяин вернется? – пропыхтел я.

– Нет. Твой Хозяин нарушил человеческий закон. Когда люди открыли отпечатки сознания, они начали снимать копии с себя. Некоторые сняли много копий, больше, чем песчинок на пляже. Это привело к хаосу. У каждой машины, у каждого устройства был свой безум ный мертвый разум. Люди назвали их множественниками и испугались. Испугались неспроста. Представь, что в твоем Месте есть тысяча собак и лишь один Мяч.

При этой мысли у меня обвисли уши.