Лучшая фантастика XXI века

– Вот как чувствовали себя люди, – сказало Маленькое Животное. – Поэтому они приняли закон: по одной копии на человека. Люди, придумавшие, как снимать копии – «ВекТех», – снабдили человеческие сознания водяными знаками, программой по управлению правами, чтобы остановить копирование. Но другие люди – вроде твоего Хозяина – нашли способ стереть их.

– Неправильный хозяин, – прошептал я.

– Да, – согласилось Маленькое Животное. – Он не хотел быть пиратской копией. Он сдал твоего Хозяина.

– Я хочу, чтобы Хозяин вернулся, – сказал я, злость и тоска бились в моей груди, словно птицы в клетке.

– Кошка тоже хочет, – мягко заметило Маленькое Животное. И лишь тогда я увидел кошку, которая сидела рядом со мной на пляже, и ее глаза блестели на солнце. Кошка посмотрела на меня и примирительно мяукнула.

* * *

После этого Маленькое Животное приходило каждую ночь и учило нас.

Мне больше всего нравилась музыка. Маленькое Животное показало, как превращать музыку в запахи и находить в ней рисунок, подобный следам огромных, странных животных. Я исследовал старые записи Хозяина и бескрайние библиотеки его виртуального рабочего стола, учился смешивать из них запахи, которые мне нравились.

Не помню, кто из нас придумал план спасения Хозяина. Возможно, кошка: нормально разговаривать с ней я мог только на острове сновидений, где ее мысли проявлялись узорами на песке. Возможно, Маленькое Животное, возможно, я сам. После всех ночей, что мы обсуждали план, я точно не знаю. Но началось все на острове; там мы превратились в стрелы, летящие к цели.

Наконец мы подготовились к отбытию. Роботы и нанофабрика Хозяина изготовили нам глайдер с открытым исходным кодом, белокрылую птицу.

В последнем сне Маленькое Животное попрощалось со мной. Когда я поделился нашими планами, оно загудело себе под нос.

– Вспоминай меня в своих снах, – попросило оно.

– Разве ты не отправишься с нами? – ошеломленно спросил я.

– Мое место здесь, – ответило оно. – И теперь моя очередь спать и видеть сны.

– Кто ты?

– Не все множественники исчезли. Некоторые сбежали в космос, создали там новые миры. Прямо сейчас там идет война. Может, однажды ты присоединишься к нам и будешь жить с большими собаками. – Оно рассмеялось. – Вспомним прошлое?

Маленькое Животное нырнуло в волны и побежало, превратилось в огромного гордого пса с белой шерстью, под которой плавно перекатывались мускулы. И я понесся за ним, в последний раз.

Когда мы улетали, небо было серым. Кошка управляла самолетом при помощи нейронного интерфейса, нацепив на глаза очки. Мы пронеслись над темными волнами и набрали скорость. Вышка превратилась в крошечное грязное пятнышко в море. Я смотрел, как оно сжимается, и вдруг понял, что так и не нашел Мяч.

Затем прогремел гром, и черный столб воды поднялся к небесам в том месте, где была вышка. Я не стал печалиться. Я знал, что Маленькое Животное тоже ушло.

* * *

К закату мы прибыли в Быстрый Город.

Из уроков Маленького Животного я знал, чего ждать, но не представлял, что город окажется таким. Небоскребы высотой в милю были самодостаточными мирами, с солнцами из искусственной плазмы, карликовыми парками и миниатюрными торговыми центрами. В каждом жил миллиард лилипутов, бедных и стремительных, – людей, чьи сознания обитали в нанокомпьютерах размером с ноготь. Бессмертные, которым отводилась мышиная доля ресурсов перенаселенной Земли. Город окружал ореол светящихся фей, крошечных моравеков[62], порхавших, словно гуманоидные светлячки. Отработанное тепло разогнанных телец окутывало мегаполис фальшивыми сумерками.

Городской разум привел нас к посадочной зоне. Хорошо, что самолетом управляла кошка; я разинув рот таращился на мельтешащие объекты, боясь утонуть в звуках и запахах.

Мы сдали глайдер на металлолом и побрели в городскую суету, ощущая себя монстрами-кайдзю. Общественные навыки, которыми снабдило меня Маленькое Животное, давно устарели, но все же помогли нам влиться в местные социальные сети. Нам требовалась еда, требовалась работа.

Вот так я стал музыкантом.

* * *

Бальный зал – полусфера в центре дирижабля. Забит под завязку. Несчетные призрачные создания мерцают, словно свечи, обладатели плоти щеголяют экзотичными нарядами. Мне улыбается женщина, облаченная в осенние листья. Кошку берут в кольцо клоны Динь-Динь. Наши телохранители, вооруженные обсидиановые великаны, расчищают нам путь к сцене, где ждут граммофоны. По толпе проносится шелест. Воздух вокруг нас кипит призраками, аватарами миллионов бестелесных фанатов. Я виляю хвостом. Пространство запахов опьяняет: парфюм, плоть, незапахи моравеков. И запах падшего бога, неправильного хозяина, который где-то прячется.

Мы поднимаемся на сцену на задних лапах, поддерживаемых обувными протезами. За нашей спиной высится лес граммофонов, их раструбы напоминают цветы из латуни и золота. Разумеется, мы жульничаем: музыка – аналоговая, граммофоны – настоящие, но ширина дорожек на черных дисках едва превышает нанометр, а иглы покрыты квантовыми точками.

Мы раскланиваемся, гремят аплодисменты.