Лучшая из лучших

— Просто во избежание путаницы и подмены понятий, — задал судья уточняющий вопрос. — Эксперт пришел к выводу, что подпись поддельная? — Принадлежит другому человеку, — уклончиво прокомментировал Беликов и добавил, предупреждая следующий вопрос: — Однако экспертиза не установила причастность ответчицы к подделке документов. — Протестую, — вновь подал голос молодой юрист. — Защита истца выдвигает безосновательные обвинения. Отношения моей подзащитной с бывшим супругом нельзя назвать хорошими. Максим Сергеевич руководствуется мотивами личной выгоды и мести бывшей жене. — Протест отклоняется, — отреагировал судья. — Защита истца не выдвигает никаких обвинений. Кроме того, нас сейчас не интересует, как складывались отношения бывших супругов.

Адвокат едва заметно улыбнулся и специально не стал поворачиваться к молодому коллеге, но почувствовал на себе его недовольный буравящий взгляд.

— Инга Витальевна, — судья углубился в документы, а затем посмотрел на ответчицу. — Вы утверждаете, что брак был заключен по обоюдному согласию. Но в книге регистрации актов гражданского состояния отсутствует волеизъявление гражданина Фомина на вступление в семейный союз. В качестве доказательства… — Это подтасовка! — напряженно молчавшая все это время Инга не выдержала и перебила речь судьи. — Очевидно же, что они подменили документы! Он мне просто мстит!

— Недоказуемо, — спокойно ответил судья на ее выпад и продолжил: — В качестве доказательства суду был предоставлен вывод почерковедческой экспертизы о том, что подпись в графе жениха подделана неизвестным лицом.

— Протестую, — снова подскочил молодой защитник. — Мы настаиваем на проведении повторной экспертизы в независимой криминалистической лаборатории.

— Протест отклоняется, — возразил судья. — Подобные процедуры проводятся штатными экспертами-криминалистами Бюро судебных экспертиз. Только их заключения принимаются в суде как доказательство.

Молодой обиженно поджал губы и с опаской посмотрел на сидевшую рядом Ингу, метавшую гневные взгляды на всех присутствующих, кроме своего защитника. Кажется, она окончательно вычеркнула его из списка людей, которые в этой комнате хоть как-то ее интересовали.

— Учитывая представленные документы, разъяснения и доказательства, — продолжил судья, повысив голос, — а также приняв во внимание доводы истца и ответчика, изложенные в исковом заявлении и поддержанные в судебных заседаниях, суд выносит решение. Исковые требования гражданина Фомина Максима Сергеевича удовлетворить и аннулировать запись о вступлении в брак с гражданкой Павловой Ингой Витальевной на основании того, что в книге регистрации актов гражданского состояния отсутствует волеизъявление гражданина Фомина на вступление в семейный союз, подкрепленное его личной подписью. — Ваша честь, — обратился Беликов, когда судья закончил чтение решения. — У защиты остались вопросы.

— Да, пожалуйста.

— Правильно ли я понимаю, если запись аннулирована, оснований для раздела имущества, на котором настаивала Инга Витальевна, нет?

— Согласно Семейному кодексу, — начал пояснять судья, — процедура заключения брака считается незаконной, если жених не давал своего согласия в день росписи. Мы не можем утверждать, что Максим Сергеевич лично не присутствовал в день регистрации в отделе ЗАГСа, но у нас есть доказательства, что он не оставлял своей подписи под заявлением.

— Можно ли в таком случае считать брак незаключенным? — задал вопрос адвокат.

— В Гражданско-процессуальном кодексе нет такого понятия, как незаключенный брак. Согласно статье 15 °Cемейного кодекса и уже упомянутому здесь Федеральному закону «Об актах гражданского состояния», государственная регистрация заключения брака проводится в присутствии лиц, заключающих брак. В рассматриваемом деле присутствия гражданина Фомина в качестве жениха, подтвержденного его личной подписью, нет. А потому, согласно положению статьи 27 Семейного кодекса, брак гражданина Фомина и гражданки Павловой, ввиду очевидных нарушений процедуры, следует считать недействительным, а претензии Инги Витальевны относительно раздела совместно нажитого имущества — несостоятельными.

— Мы будем обжаловать решение, — злобно бросила Инга, с ненавистью глядя на Фомина.

— Ваше право, — ответил судья. — У вас есть два месяца, чтобы подать апелляцию и обжаловать решение. Если стороны больше не имеют вопросов, рассмотрение дела объявляется законченным.

Выйдя на улицу, адвокат и его клиент неспешным шагом отошли от крыльца и остановились на стоянке возле машины. Фомин достал из внутреннего кармана пиджака пачку, извлек из нее сигарету и стал задумчиво крутить ее пальцами, подняв голову вверх и щурясь на ярком весеннем солнце.

Он прислушивался к своим ощущениям, пытаясь понять, что испытывает, но ни радости, ни удовлетворения, ни облегчения не чувствовал. Только усталость от многодневного напряжения.

— Ну, как фонарь? — спросил юрист, глядя на своего растерянного клиента.

— Какой фонарь? — не понял Фомин.

— Которым мы размахивали перед их задницами.

— А… Кажется, они ослепли от злости.