Лучшая награда для него

Все происходящее просто не могло быть реальностью – начиная от произнесенных клятв, речи священника, которая была сказана как на английском, так и на греческом языке, заканчивая поцелуем, когда Никодемус притянул ее к себе, дабы скрепить их союз. Ее тело не готово было лгать о чувствах, и, к сожалению, Мэтти сложно было это признать. Сердце предательски стучало, и ее бросало в жар, а на лице появился заметный румянец. Когда Никодемус оставил Мэтти на прекрасной террасе, желая проводить священника и двух своих свидетелей в дом, у девушки закрались сомнения по поводу всей этой авантюры, и она даже задумалась о том, чтобы все же спрыгнуть с этого высоченного утеса в глубокое синее море и уплыть подальше. И все ради того, чтобы избежать своей сомнительной участи.

Мэтти с грустью взглянула на руку, где теперь красовалось платиновое обручальное кольцо с квадратным бриллиантом и сапфирами. Подобного рода украшения частенько можно увидеть во всевозможных реалити-шоу и мыльных операх со счастливым концом, но никак не в реальной жизни. Девушке сразу вспоминалось кольцо ее матери, которое та носила не снимая и о котором мечтала сама Мэтти. Не то чтобы Никодемус спрашивал, какое кольцо она хотела бы заполучить, но с выбором размера у мужчины не возникло никаких проблем.

Октябрьский вечер был достаточно прохладным или просто ей так показалось? Мэтти не была из тех девушек, которые грезили о свадьбе, судорожно просматривая многочисленные свадебные журналы, несмотря на то что на горизонте не было основной составляющей, а именно жениха. Стоит признать, что она всегда хотела, чтобы ее родители были рядом в этот момент, но, к сожалению, этому не суждено было случиться: они умерли.

Ставки были высоки, ведь на кону стояла компания, принадлежащая семье Мэтти на протяжении долгих лет, и, чтобы не потерять ее, Чейз решился на такой серьезный шаг, пренебрегая принципами и желаниями Мэтти. Причем ее брат даже не озаботился тем, чтобы извиниться или же подбодрить ее морально. С другой стороны, они с ним никогда не были близки, и Мэтти прекрасно знала, кто в этом виноват.

– Размышляешь о своем будущем? Думаешь, как сильно тебе повезло? – спросил Никодемус, неожиданно появившись у девушки за спиной.

– Что-то в этом роде, – равнодушно произнесла она.

Прежде чем перед глазами появилась небольшая лодка, которая доставила бы их на острова Кимолос, Мэтти услышала рев мотора. Девушка нахмурилась, увидев троих людей на борту, а именно священника и двух свидетелей со свадьбы. Это означало, что теперь она осталась наедине с Никодемусом. Наедине со своим новоиспеченным мужем.

Мэтти медленно развернулась и увидела позади себя Никодемуса, который спокойно наблюдал за ней, держа руки в карманах своих светлых брюк. Его светлая рубашка идеально подчеркивала его оливковый тон кожи и резко контрастировала с темными волосами, а еще, ко всему прочему, отлично сидела на мускулистом теле. Едва ли его одежду можно было назвать элегантной, но ему, как всегда, удалось сделать невозможное.

Сегодня Никодемус выглядел несколько иначе, опаснее и властнее, чем обычно. И тогда она осознала, в чем состоит истинная причина этих изменений: он выиграл, как обычно. Теперь Мэтти – его жена и принадлежит ему целиком и полностью. Девушка с трудом могла дышать от разбушевавшейся паники, во рту все пересохло.

«Никодемус Статис – мой муж», – пребывая в шоке, подумала про себя она.

– Пойдем внутрь, – проговорил мужчина. Взгляд его был темным словно ночь, отчего Мэтти ощутила, как по спине пробежали мурашки.

– Мне и здесь очень комфортно. – И только потом она поняла, какую глупость произнесла. Как только ее слова слетели с губ, она пожалела о сказанном.

Лицо Никодемуса смягчилось, что еще сильнее осложнило ситуацию.

– Ты боишься, что, как только мы окажемся наедине в одном помещении, тебе тут же нужно исполнять супружеский долг, – спустя мгновение произнес мужчина. Его голова немного наклонилась в сторону, словно его бурное воображение уже рисовало картинки, связанные с этим действом. – Где это происходит в твоем воображении? Прямо на мраморном полу? Или же на кушетке?

– Я ни о чем подобном и не думала, – без замедлений проговорила Мэтти. Но кого она обманывала, она ведь действительно представляла сцены сексуального характера у себя в голове. – На протяжении нескольких ночей мы спали в одной постели, и ты вел себя крайне прилично, так что мне не о чем переживать. Я тебя не боюсь.

Никодемус ухмыльнулся.

– Конечно же, ты меня не боишься. Именно поэтому однажды я застал тебя спящей в гостевой комнате, а следующей ночью – на диване в солярии. И все потому, что ты меня не боишься.

Мэтти посчитала излишним рассказывать ему о своих кошмарах, которые мучили ее на протяжении уже долгого времени. Визг шин, пустая дорога и страх, пронизывающий все тело. Именно поэтому она ни с кем не делила свою постель. Мэтти постоянно засыпала там, где ей выделяли местечко, а затем среди ночи убегала в более безопасную комнату, чтобы ее бурное пробуждение не привлекало излишнего внимания.