Лучшая ночь для поездки в Китай

— Прошу меня простить, — сказал он.

— Пожалуйста, сначала я. У меня совсем маленький вопрос. Принц, пожалуйста.

Он дипломатично помолчал. Я сказал:

— Я должен найти кое-кого в городе.

— Сейчас фиеста, — сказал он. — Такси не найти, даже для больных.

Я сказал:

— Я подумал, может быть, вы можете знать кое-кого…

Он положил маленькую руку мне на плечо.

— Если вы не умерли, — сказал он, — я не могу вам помочь.

Я увидел краем глаза свою мать, идущую по темной улице. Она вела за руку маленького мальчика.

Глава 5

Наступила весна, когда можно почувствовать свежесть земли, и в один из таких вечеров я взял такси и поехал в тот район, где когда-то жил. Там был магазин ламп, потом переделанный в кофейню. Мы пошли туда с М. в ту первую ночь, когда спали вместе. Помню древнего исполнителя блюзов. Он перебирал струны, мурлыча, оставаясь на сцене незамеченным. Толпа студентов университета, которая собиралась каждый день после полудня, болтала без умолку, пока он пел.

Почему я поехал туда в ту ночь? Я измучил себя, повинуясь каждому шепотку интуиции. Может быть, это то самое место, может быть, в конце этой улицы; если я сосчитаю до десяти, прежде чем загорится зеленый, может быть, все окончится у автомобиля, в открытом окне которого я увижу его лицо.

Когда такси остановилось у магазина ламп, я увидел силуэт. Она сидела, подперев рукой подбородок, наклонившись вперед. За ней в окне виднелись другие бледные силуэты. На секунду мне показалось, что у меня галлюцинация. Она не двинулась, кажется, совсем не удивилась, увидев, как я выхожу из машины. Словно я просто вышел из ее мыслей.

— Хочешь, чтобы я присел? — спросил я.

Она отвела руку от подбородка.

— Не совсем.

Я попытался засунуть руки в карманы, но они не слушались.

— Мы должны были смотреть за ним, Роман, — сказала М. Она кивнула, словно соглашалась с чем-то. — Мы должны были смотреть за ним все время.

Водитель такси прошел мимо окна и зажег сигарету. Он напомнил мне собаку, которая ест с тарелки, глядя по сторонам, пока жует, и ничего не замечая.

Она сказала:

— Я все думаю, почему ты, придя в бар, не огляделся, не сказал: «Да, это здорово, но я не могу остаться здесь» — и не вернулся домой.

Я почувствовал, как у меня подгибаются ноги.

— Почему ты остался? — сказала она.

Я ничего не ответил.

— Если бы у тебя стоял горшок на плите, ты бы отправился домой.

Я сказал:

— Хочешь взять мое такси? Буду счастлив прогуляться.

— Ты счастлив?

— Я сказал «счастлив прогуляться».

Она снова кивнула.

— Я, должно быть, была тогда ужасно самонадеянной, Роман?

— Когда? — спросил я.

— Когда встретила тебя.

— А что такое?

Тщательно подбирает слова, словно разговаривает с тупицей.

— Потому что я полагала, что никто не сумеет сломать мне жизнь. — Пауза. — Это как в том рассказе, помнишь, об этом парне, как его звали?

— Хампти Дампти.

— Точно. Хампти Дампти.

Сбоку на голове у нее было пятнышко, размером в серебряный доллар. Я мог видеть его в свете с улицы. Волосы выпали в тот день, когда она услышала о нашем сыне, и больше не выросли.

— Не останавливайся, Роман. Уходи.

Это был долгий уик-энд. Я думал обо всей этой пустоте. Время, которое ничем не занято, повергало меня в панику. Я торопливо спустился вниз, чтобы поговорить с консьержем в вестибюле. Он был из Атланты, ему здесь нравилось, нравился город.

— Это проблема в Атланте, — говорил он. — У нее нет центра гравитации.

Мы говорили о местах, у которых нет центра гравитации. Я рассказывал ему о парке, рядом с которым жил, когда учился в университете. Все любили его. Но на меня он нагонял тоску. Не имело значения, под каким углом ты заходил в парк, ты никогда не чувствовал, что оказался в его центре. Мы оба согласились, что Квин-парк, к северу от здания парламента, имеет центр.

— Статуя… — начал он.

Я закончил за него предложение:

— Мужчина на лошади.

— Вот поэтому все там и сидят, — сказал он. — Это центр. Люди это чувствуют.