Лучшая ночь для поездки в Китай

— Почему бы нам не поговорить прямо.

Он мрачно кивнул, быстро взглянул на меня, потом вернулся к своей пирамидке.

— Роман, — сказал он, — у тебя приобретен вкус. А наша аудитория его не приобрела.

Хотел бы я не засмеяться, это был неподобающий звук, лай гиены.

Он продолжал:

— Вот что я хотел бы сделать. С твоего разрешения, вот так. Я хотел бы закончить сезон, сколько там осталось, три, четыре недели?

— Что-то вроде этого.

— Потом издать пресс-релиз. Сказать, что ты переходишь к другим сложным проектам. Любое, что захочешь. — Он сделал паузу и посмотрел на меня. — Я знаю, учитывая все обстоятельства, что это — не то, чего ты мог ожидать от сегодняшней встречи.

Я сказал:

— Что, если я уйду прямо сейчас?

— Не понимаю.

— Прямо сейчас, в эту минуту.

Он стряхнул крошку с колена.

— Мы все здесь профессионалы.

Я сказал:

— Где Джессика?

— Не знаю. Где-нибудь здесь. А что?

— Она об этом знает?

— Ей от этого так плохо. — Он задумчиво кусал изнутри свою щеку. — Послушай, вот что я могу сделать, — сказал он. — Нам понадобится прослушивать огромное количество людей все лето. Ты можешь пойти на прослушивания. Мы запишем это в твоем контракте. Полная оплата. Все лето.

Я сказал:

— Ты хочешь, чтобы я прослушивал парня, который заберет у меня работу.

— Я просто пытаюсь сделать как лучше, Роман.

Облако табачного дыма медленно вращалось с другой стороны кафетерия. Я подумал, наверное, это солнечный свет заставляет дым так танцевать. Я сказал:

— Хочу прогуляться.

— Означает ли это «да»?

Я поднялся.

— Нет, не означает.

Я вышел через пожарный вход. Одна из женщин, работавших в кафетерии, улыбнулась мне, когда я проходил мимо. Однажды она дала мне взаймы пять долларов, когда я забыл наверху свой бумажник.

Когда я вернулся в свою комнату в отеле, на автоответчике было послание от Джессики. Она просила меня быть терпеливым, сказала, что, может быть, босс немножко погорячился, не продумал все как следует. Это сопровождалось хихиканьем, словно она была на моей стороне. У нее есть план, сказала она. Может быть, я останусь до следующего Рождества? Тогда нам нужно будет сесть, посмотреть рейтинги, словно одна семья, и поговорить о том, что делать дальше. Словно одна семья? Джессика знала все лучше, чем я. Я гадал, была ли она в этот момент в одной комнате вместе с ним. Воспользовался ее талантом решать проблемы, мелкая пизда.

Вернись, они говорили, не посылай нас в задницу. Но было особое чувство в этом разрыве, в том, чтобы послать карьеру куда подальше, что я бы сделал, только если меня хорошенько пнуть под зад. И тем не менее это путь, по которому я должен пройти. Я лежал на кровати, глядя, как в окне плывут облака. Я ощутил это снова. Я был в преддверии чего-то. Как будто мне стоит перестать сопротивляться и просто сдаться этому.

Так что в туже ночь, после полуночи, я отправился в студию пешком. Я прошел по черной лестнице, потому что не хотел наткнуться на кого-нибудь, не хотел объяснять. Я знал, что, несмотря на все свое состояние, я почувствую, что вынужден дать представление, сказать маленькую речь, выехать на шоссе, мое сердце билось, как у кролика. Мне доставила определенное удовольствие мысль, что все они сидят, как на горячей сковородке, без хозяина своего шоу. Они, натурально, могут использовать Джейн, но она, в сущности, умственно отсталая, годами жаловалась, что ее привлекательная внешность не дает ей продвинуться на телевидении; никто не воспринимает ее серьезно, утверждала она. Факт состоит в том, что только ее привлекательная внешность в первую очередь и дала ей работу.

Я сваливал барахло со своего стола в сумку для стирки, позаимствованную в отеле, когда услышал, как открылась дверь, до меня долетел обрывок разговора в коридоре. Я выглянул. Это была Джессика, которая вернулась из аппаратной. Я открыл было рот, чтобы сказать что-нибудь, но осекся. Она теребила сережку и улыбалась чему-то своему. Потом перед ней открылась дверь и вышел кто-то еще. Это был оператор в потертой кожаной куртке.

Джессика обернулась, и, когда увидела меня, выражение ее лица сказало мне, что я снова ничего не понял.

Глава 8

Той ночью я вернулся в свою комнату в отеле и бросил сумку для стирки в шкаф. Я знал, что утром мне не захочется видеть, как она валяется на полу, что в этом будет какой-то вульгарный символизм. Несколько часов я смотрел телевизор, на удивление интересно, особенно новости, и еще фильм, о котором раньше писали, что старье. Думаю, я почувствовал, когда в голове прояснилось. Словно вытер стол, так сказать, и теперь готов, теперь доступен. Прочитал первую главу романа, который любил в детстве; пару недель назад увидел его в букинистической лавке и с жадностью ухватил.