Лучшая подруга Мэри Сью

Тео оказался классным парнем. Он рассказал ей безумно увлекательную историю о том, как его схватили гоблины и хотели сожрать живьем вместе с какой-то неадекватной истеричкой. Ему пришлось спасать их обоих. На помощь пришла его природная смекалка: догадавшись, что выход может быть с другой стороны скалы, парень вытащил их из этой передряги, попутно уложив несколько тысяч гоблинов, стоящих у них на пути. Правда, Ллевелис все это время поглядывал на него неодобрительно, да и Байрон как-то странно улыбался. Но девушка так увлеклась рассказом о том, какой Тео храбрый и изобретательный, что вскоре перестала обращать внимание на эту парочку и даже не заметила, как они прибыли на место.

Ллевелис по дороге упоминал, что помимо замка у Ламонта в собственности есть большая резиденция, где он проводит большую часть времени. Но Злата даже представить не могла, насколько она большая! Фасад здания поражал своей монументальностью. Злата, глядя на него, чувствовала себя необыкновенно маленькой. Наверное, так чувствуют себя те, кто стоит перед пирамидами или сфинксом. А еще поражала любовь, с которой создавалось это здание. Все элементы, даже ступеньки были украшены причудливой резьбой. Перед проемом, ведущим внутрь, располагался портик с фронтоном. Второй этаж был выполнен в виде декоративного портала, украшенного колоннами, выстроенными прямо над входом.

Бренн остановился. Первым вышел Байрон и напряженно осмотрелся. Следом, на вкус Златы уж слишком преувеличенно легко, через бортики повозки перепрыгнул Тео. Ллевелис вздохнул, спустился из бренна без лишнего пафоса и подал руку девушке.

Байрон дождался, пока все окажутся на твердой земле, и первым поднялся по ступенькам, ведущим в резиденцию. Следом шел Ллевелис со Златой, замыкал шествие Тео.

Внутри Златославу постигло разочарование. Она ожидала увидеть готическую обстановку, мужчин в черных кожаных костюмах и женщин в латексе, с макияжем в стиле «смоки айс». Вместо этого ее ждало сборище длинноволосых блондинов и блондинок, с аристократически белой кожей, одетых в длинные бесформенные хламиды.

Злата представляла вампиров красивыми, мужественными и чувственными, накачанными красавцами, которые отказываются пить человеческую кровь потому, что это негуманно. Как в женских романах! Реальность оказалась сурова, и вместо сексуальных вампиров она подсунула Злате плохо одетых хиппи. Даже Ллевелис на их фоне казался очень даже ничего. Пока не споткнулся на ровном месте. Девушка разочарованно вздохнула. Нет, он все тот же. И пошла вперед, оставив опешившего молодого человека.

Ведя Златославу за руку, Ллевелис боялся, что она испугается. Вампиры все-таки. Поэтому все время прислушивался к ее ощущениям. Но его бесстрашная леви не испытывала ничего, кроме любопытства, которое после того, как вся честная компания вошла во дворец, сменилось полным разочарованием.

Ллевелис еще не отошел от такой метаморфозы в настроении девушки, когда у леви неожиданно появился интерес к его скромной персоне. Причем этот интерес был так ярко окрашен, что он даже с шага сбился. И его накрыло еще одной волной разочарования.

Злата, тяжело вздохнув, пошла вперед, а Ллевелис остался стоять на месте, размышляя над особенностями женского поведения. Из прострации его вывел Тео, хорошенько его задев. Вообще, Ллевелис заметил, что он постоянно нарывается на неприятности. Но это и неудивительно, оборотню нужно, чтобы ему причинили боль. Однако, что странно, Тео больше не ведет себя как обезумевший наркоман. Где же он успел получить такую дозу?

Ллевелис решил, что расспросит об этом Байрона, когда все закончится. А пока поспешил догнать остальных. И вовремя — те уже беспрепятственно дошли до тронного зала. Он задержался лишь на мгновение — чтобы перевести дух, и уверенно открыл дверь.

Все трое мужчин были начеку. Внешняя хилость вампиров могла ввести в заблуждение только иномирянку Злату. Все остальные знали, что они обладают невероятной скоростью, ловкостью и силой. Эти ночные хищники способны убить одним ударом, а если кого не убьют сразу — скорее всего, сломают кости, а потом добьют. Тренированный кейтар вполне способен справиться с одним вампиром, но не больше. Оборотень… оборотень, скорее всего, тоже. Вот Ллевелис при желании вполне мог бы если не уничтожить всех под корень, то нанести серьезный ущерб точно. А если посмеют тронуть его леви… наверное, действительно уложит всех. С одной оговоркой. Кровь демонов и чародеев, текущая в жилах Ллевелиса, делает его необыкновенно могущественным. Измерить эту мощь пока не получилось, так как не было шанса выложиться полностью, действовать на пределе возможностей. И все же мужчина при этом не был ни всесильным, ни бессмертным.

Ни один вампир не выстоит в бою один на один против правителя Матэнхейма. При этом хоть кровопийцы и предпочитают интриги и заговоры, но не брезгуют и менее элегантными методами. К примеру, могут попытаться задавить числом.