Лучшая половина мафии

— Красивое.

— Это вам, — ответил он.

Она положила коробочку ему на колени и беспокойно оглянулась на шофера, который стоял неподалеку спиной к машине.

— Боюсь, что не смогу принять от вас это кольцо, синьор Лучано. Но я буду вам очень благодарна, если вы все-таки отвезете меня домой. Вы дали слово, что сделаете это, если я открою коробочку. Прошу вас…

Лучано пересел за руль, и машина сорвалась с места. Грациелла откинулась на спинку сиденья и стала смотреть в окно. Неожиданно он остановил машину и, вцепившись в руль так, что хрустнули костяшки пальцев, сказал, глядя прямо перед собой:

— Простите… Простите… Я просто хотел показать вам свой новый дом.

Он вылез из машины, отошел на несколько шагов и закурил. Когда вспыхнула спичка, Грациелла увидела его лицо, которое тут же снова погрузилось во мрак. Он отшвырнул потухшую спичку в сторону и услышал, как открылась дверца машины. Через мгновение Грациелла уже стояла около него.

— В вашем присутствии я почему-то начинаю вести себя как пятилетний мальчишка, — прошептал он. — Я приношу свои извинения за то, как вел себя сегодня вечером, но вы всегда заставляете меня чувствовать себя глупым ребенком — вы одна, и никто больше. Должно быть, в душе вы смеетесь надо мной за все эти идиотские письма.

Прошло много времени, прежде чем она заговорила. Ее голос звучал абсолютно бесстрастно.

— Почему вы писали их? Читая ваши письма, я не смогла найти ответа.

— Я писал, чтобы вы знали, что я жив и что вернусь.

Она была так близко, что он мог прикоснуться к ней, если бы протянул руку, если бы осмелился сделать это. Он знал, что, если она попытается избежать его прикосновения, он может убить ее. У него в жизни не было никого дороже и желаннее, чем она. И вот теперь она стоит рядом, а он не знает, что делать. У него не хватает сил даже обернуться и взглянуть на нее. Он переступил с ноги на ногу, глубоко вздохнул, словно собирался сказать что-то, но промолчал. Он сжал кулаки, чтобы справиться с растущим внутренним напряжением.

Она чувствовала, как в нем бушуют страсть, ярость, бессилие, понимала, что это очень опасно, однако почему-то не испытывала страха. Она должна была поговорить с ним, успокоить его. В этом человеке жил дикий, необузданный зверь, но она знала, что обладает властью над ним.

— Ваш дом далеко отсюда?

Он отрицательно покачал головой и издал нечленораздельный звук.

— Хорошо, коль скоро сейчас еще не слишком поздно и ваш дом неподалеку, мы можем поехать посмотреть его, — тихо продолжала она. — Давайте вернемся и заберем вашего шофера.

Он молча кивнул и показался бы ей совсем спокойным, если бы руки не выдавали его. Он направился к шоферскому месту, но задержался и открыл перед ней дверцу. Грациелла забралась в машину, стараясь как-нибудь ненароком не коснуться его, и вежливо поблагодарила. Она наблюдала за ним настороженно и приготовилась к тому, что машина резко сорвется с места. Но он тронулся мягко и аккуратно, хотя это стоило ему невероятных усилий. Она поняла, что возвращаться за шофером он не намерен.

— Как давно у вас этот дом?

— Это вилла.

— Там есть кто-нибудь? Я имею в виду, вы уже поселились там?

— Нет, она пустая.

Он обернулся к ней и улыбнулся:

— Я не причиню вам зла. Вы же это понимаете, не так ли?

Прежде чем она успела что-либо ответить, он затормозил перед большими чугунными воротами и вышел из машины, чтобы при свете фар открыть замок. Вернувшись за руль, он посетовал, что они не увидят виллу в полном ее великолепии: днем, когда солнце заливает рощу и согревает мрамор, она превращается в настоящий рай земной. Он говорил об этом с таким мальчишеским воодушевлением и гордостью, что в нем трудно было признать того человека, который всего несколько минут назад стоял на обочине дороги как каменное изваяние. Он говорил без остановки, показывал ей свои любимые уголки рощи, пока они медленно ехали по длинной подъездной аллее. Чувствовалось, что он искренне любит это место и собирается приложить все силы, чтобы сделать его еще лучше.

Он порылся в карманах, достал ключи, распахнул перед ней высокие стеклянные двери виллы и стал шарить рукой по стене в поисках выключателя. Отчаявшись, он зажег спичку и поднял ее высоко над головой.

— Взгляните на потолки, на лепнину, на двери… Говорят, раньше вилла принадлежала какому-то принцу. Как вам это нравится? А теперь я, Роберто Лучано, буду жить здесь. И знаете, что я намерен предпринять? Я хочу превратить ее в настоящий дворец… да, в дворец! — воскликнул он, найдя наконец выключатель и осветив холл.

В эту минуту она совсем не боялась его. Признаться, он начинал ей нравиться. Его энтузиазм, с которым он бегал по комнатам, рассказывая ей о своих планах переустройства, был заразителен. Он еще путался в комнатах, сбивался…

— Нет, подождите… Эту комнату мы уже видели.

Широким театральным жестом он распахнул перед ней дверцы встроенного буфета. У него было такое обескураженное лицо, что она невольно рассмеялась.

— О черт… Хорошо, пойдемте туда.