Лучшая половина мафии

Адина взяла трубку и зарыдала, едва услышав голос Софии. Она решила, что Грациелла заболела. Но София заверила ее, что с мамой все в порядке, только им нужна помощь. Очень подробно она объяснила старой горничной, какая ей требуется услуга — долг, который следует уплатить вдове дона Роберто. В общем-то ничего особенного. Просто Жуану Белломо нужно выправить свои конторские книги таким образом, чтобы по ним выходило, будто он работал шофером на «роллс-ройсе» Лучано. Пусть он приедет в Милан и ознакомится с маршрутом от ее квартиры до фирмы Нино Фабио. София заставила Адину трижды повторить эти указания, потом предупредила, что ее, возможно, будут расспрашивать карабинеры и что Жуан должен отвечать в точности так, как сказала София. Это очень важно, от этого зависит жизнь Грациеллы.

Затем София позвонила в гостиничный номер Пирелли, заранее зная, что его там нет, и оставила сообщение на автоответчике — дескать, Грациелла вспомнила, что шофера звали Жуан Белломо, по прозвищу Джонни, и назвала его адрес.

София вынесла из кабинета Терезы все бумаги, которые показались ей важными, и уложила их в свой кейс, потом прошлась по комнатам, просмотрела выдвижные ящики и туалетные столики и достала оттуда то, что сочла необходимым. Набирать слишком много было нельзя — это могло вызвать подозрения у Джонни-Луки, но она хотела вывезти все ценное, чтобы им уже не пришлось возвращаться на эту квартиру.

Ее недолгие мечты о свободе развеялись как дым. Теперь она знала, что никогда не избавится от семьи Лучано, которая стала ее извечным проклятием. Только отныне София уже не воспринимала это как тяжкое бремя, тянущее ко дну. Наоборот, с каждым днем у нее прибавлялось сил, как будто она наблюдала за собой со стороны, постепенно избавляясь от всех своих страхов.

Пирелли открыл новую пачку сигарет. Джиганте, сидевший на соседнем табурете перед стойкой бара, покосился на своего приятеля. Напротив них стоял ряд пустых рюмок.

— Может, съедим по сандвичу, а?

Пирелли угрюмо взглянул на него и залпом осушил свою рюмку виски, даже не потрудившись ответить.

— И что теперь, Джо? Что мы будем делать дальше?

Пирелли ссутулился над стойкой.

— Не знаю.

Джиганте смотрел в свою рюмку.

— Знаешь, я только один раз заметил у нее хоть какую-то реакцию — это когда ты назвал имя Джонни Морено. Хотя, допустим, на фирме Фабио действительно был он. Если он стал ее шофером, значит, ему каким-то образом удалось втереться к ней в доверие. И ты думаешь, она выдала бы его — даже после всего того, что ты рассказал?

Пирелли сердито фыркнул и еще ниже пригнулся к стойке.

— У тебя есть дети?

— Нет.

— А у меня есть — сын. Если бы его убили, а потом моей жене сказали, кто это сделал, ты думаешь, она осталась бы равнодушной? Черт возьми, да хоть бы даже они вместе ограбили банк, она не стала бы сидеть как истукан и молчать!

— Может, и не стала бы. Но одно дело — твоя жена, а другое дело — Лучано.

— Да какая разница, Боже мой? Она женщина, мать. Ты бы видел ее, когда она впервые вошла ко мне в кабинет! Она хотела найти убийцу, даже обвиняла меня в бездействии — дескать, я не пытаюсь его искать, потому что она Лучано… Ну что ж, теперь она знает все, и ее желание покарать виновного наверняка только окрепло. Неужели ты думаешь, она стала бы молчать, если бы узнала его по фотографии? Твоя свидетельница ошиблась…

Он заказал еще виски. Джиганте покачал головой, отказываясь от новой порции.

— Ну а что с Барзини? Ты по-прежнему хочешь выяснить, что там произошло?

Пирелли кивнул и в один прием осушил свою рюмку.

— Да, — сказал он, стиснув зубы, — пока я здесь, сделаю все, что в моих силах. А ты? Останешься в Нью-Йорке, чтобы встретиться со старой леди? Думаешь, это что-то даст?

Джиганте пожал плечами:

— Да нет. Улечу обратно ближайшим рейсом. Этот мерзавец ввел меня в такие расходы, что оставаться мне просто не по карману. К тому же ты наверняка будешь рад предлогу еще раз повидаться с красавицей Софией, а?

— Что?

— Да ладно, брось притворяться! Она женщина что надо. Или ты до сих пор хочешь меня убедить, будто ваша встреча была случайной? Тихо поужинали и ты даже не пытался затащить ее в постель? Я бы на твоем месте не растерялся. Подумать только, какие шикарные ножки…

Пирелли перебил приятеля, махнув рукой бармену, чтобы тот налил ему еще одну рюмку.

— Ты ошибаешься, — резко возразил он, — таких женщин, как София Лучано, в постель не затащишь.

— Что ж, возможно, но попытка не возбраняется.

Пирелли ответил сердитым взглядом и вновь отвернулся к бармену. Джиганте всегда подозревал, что у Пирелли с Софией что-то есть, однако сейчас, увидев эту женщину, сильно засомневался в успехе друга. Он захватил в горсть соленых орешков, раскачиваясь на табурете.

— «Учительница, шлюха и девственница…» — Джиганте прищурился, пытаясь припомнить дневниковые записи покойного модельера, — «bella mafia…» — так окрестил их Нино Фабио. Или там было «красавица, учительница и шлюха»? Как ты думаешь, которая из них — твоя София?