Лучшая половина мафии

Ему потребовалось около минуты, чтобы отсоединить провода. Когда он выпрямился, держа на ладони взрыватель, на лбу у него выступила испарина, но он все же находил в себе силы шутить по поводу того, что в армии выучиваешься тому, что в жизни пригодится.

— Они правильно выбрали время, на которое был заведен часовой механизм, — сказал он офицеру полиции. — Спасибо, что приехали без опоздания. Как видите, бомба сделана непрофессионально. Кто знает, что могло случиться?

Раздался громкий собачий лай, это Мария мчалась к воротам по аллее. Ее заперли на кухне, но ей как-то удалось вырваться на свободу. Она бросилась к Лучано, обиженно визжа и обвиняя его в том, что он забыл об их ежедневной прогулке. Однако его внимание привлекали трое арестованных, которые продолжали оказывать сопротивление полиции. У них не было ни малейшего шанса сбежать, на них давно надели наручники. И все же они пытались убедить полицейских, что произошло какое-то недоразумение, и стремились при этом отойти как можно дальше от ворот.

Из-за поворота на велосипеде выехали две маленькие девочки: одна крутила педали, а другая, вероятно ее сестра, заливалась веселым смехом. Лучано перевел задумчивый взгляд с детей на бандитов, затем на свой «Мерседес»…

Мария выскочила из ворот и запрыгнула на заднее сиденье машины. Лучано вдруг побледнел и закричал девочкам, чтобы они не подъезжали близко к машине. Однако те были заинтересованы тем, что происходит на дороге, и не услышали его. Их отделяло от машины всего несколько ярдов…

Полицейские увидели, как Лучано бросился к детям, и, заподозрив неладное, подступили ближе. В эту минуту взорвалась вторая бомба…

Девочки погибли тотчас же. Пятеро полицейских и один из бандитов скончались от ран в течение получаса. Шоферу Лучано снесло голову дверью «Мерседеса», которую сорвало с петель.

Грациелла Лучано находилась в церкви, когда взорвалась бомба. К тому времени, когда она возвращалась домой, на улице остались лишь осколки стекла да груда искореженного железа. Останки «Мерседеса» дона Роберто уже погрузили на трейлер и увезли. Одна створка чугунных ворот покосилась, несколько прутьев решетки прогнулось. Шофер затормозил, и не успела Грациелла спросить, что стряслось, как ее заверили в том, что дон Лучано цел и невредим.

В гостиной ее ждал Марио Домино, а не Роберто. Он обнял ее и усадил в кресло, после чего рассказал о случившемся и по возможности успокоил. Мужа она не видела до самого вечера, а вернувшись, он постарался убедить ее — как и Домино, — что произошел несчастный случай и повода для беспокойства нет. Однако облегчение от мысли, что Роберто не пострадал, внезапно обернулось в сердце Грациеллы злостью.

— Кто-то пытался убить тебя, а ты говоришь, что это несчастный случай? Почему? Кто желает твоей смерти?

— Они просчитались, мамочка!

— Просчитались! Но ведь они могут попытаться сделать это еще раз!

Он покачал головой и принялся расстегивать залитую кровью сорочку. Он плохо справлялся с пуговицами, поскольку рука у него была забинтована. Грациелла подошла к нему и коснулась побуревшего пятна крови на белоснежном шелке. Лучано обнял ее.

— Все скоро кончится. Ты нужна мне сейчас больше, чем когда бы то ни было. Это не моя кровь, но она на моей совести. Да простит меня бог!

О подробностях покушения на мужа Грациелла узнала из газет. Лучано больше не заводил об этом речь. Однако Грациелла заметила, что он удвоил охрану виллы, отчего их дом стал еще больше походить на тюрьму. Ей было невдомек, что до тех пор, пока Энтони Робелло жив, ее мужу угрожает смертельная опасность.

Дона Роберто Лучано прозвали «героем бойни на „Ривере“». Газетные заголовки кричали о том, что ветеран войны собственноручно обезвредил одну бомбу и рисковал жизнью, чтобы спасти погибших сестер Пиоти. Двое оставшихся в живых бандитов не признались, кто подложил бомбы в машину дона, но они были людьми Робелло.

Вдовы погибших полицейских получили щедрое вспомоществование от Лучано. Он лично навестил родителей девочек, и, хотя ничто не могло вернуть им дочерей, его присутствие придало им сил пережить горе. Лучано полностью оплатил похороны и, кроме того, устроил родителям поездку на Капри на месяц, а также снабдил начальным капиталом для того, чтобы они могли открыть свой ресторанчик.

Энтони Робелло считали живым покойником. Комиссия расценила его покушение на Лучано как косвенное признание вины. Каролла тоже с этим согласился и, хотя ему запретили появляться в Палермо, приехал туда, чтобы повидать Лучано, заверить его в своей доброй воле и положить конец их вендетте.