Лучшая зарубежная научная фантастика: Император Марса

Маркус заявил, что он не понимает, как из этого следует то, что Нелл должна уйти из дома и жить на улице. Она и сама тогда этого не понимала. Но даже если бы могла объяснить, что мотивы подобной сверхцивилизации могут показаться – и, скорее всего, покажутся – нелогичными или даже невообразимыми любым существам, не достигшим того же уровня развития, для него это было бы лишь окончательным подтверждением того, что она безумней таракана, вот и все.

Социальная работница, которую отправил за ней Маркус, не пыталась уговорить Нелл лечь в больницу или поселиться в приюте для бездомных, но ее намерения звучали слишком громко. Каждый раз, когда эта женщина находила Нелл, шум заглушал все остальное. В конце концов Нелл заставила женщину произнести это вслух, чтобы хоть немного побыть в тишине. Еще несколько дней после этого казалось, что мир вокруг состоит из сплошных помех. Нелл была слишком ошеломлена и ничего не понимала. Она знала лишь то, что они засыпают ее сообщениями и что ее чувства работают с двойной нагрузкой, стараясь компенсировать недостаток.

Ослепительный бело-голубой свет померк, и зрение прояснилось. В двадцати футах от нее, в стене здания, был проем размером с раздвижные гаражные ворота. Там собрались семь или восемь человек. Часть из них сидели на деревянных ящиках, покуривая сигареты или попивая из бутылок или больших бумажных стаканов. Цветовые переливы их голосов превратились в расширяющиеся круги, похожие на рябь, распространяющуюся по воде при падении дождевых капель. Цвета перетекали один в другой и создавали новые оттенки – некоторые из них Нелл не видела нигде, кроме собственного сознания.

Волны расходились, пока не добрались до ее глазниц и не прорвались в пространство за глазами, словно ветер, взъерошивший пушистые головки цветов. Нелл увидела перемигивающиеся огни, а затем в ее правый висок вонзилась раскаленная докрасна игла. Женщина едва успела вздохнуть, как холодный нож для колки льда вошел ей в глаз, скрестившись с горячей иглой.

Нечто может находиться в миллионе световых лет от тебя и в твоем глазу одновременно.

– Ты в порядке?

Над ней, уперев руки в колени, склонился мужчина. Большая часть его длинных волос была убрана назад, не считая нескольких свесившихся вперед прядей, напомнивших Нелл знаки препинания. Круглое лицо, круглые глаза, глубокие морщины под ними.

Смотри. Слушай. Обоняй. Пробуй на вкус. Трогай. *****.

Прижав ладонь к правому глазу, Нелл заморгала, глядя на незнакомца снизу вверх. Он повторил вопрос. Его слова были маленькими зелеными шариками, вываливающимися изо рта и вприпрыжку исчезавшими в ночи. Нелл прикусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. Мужчина протянул руку и отвел ладонь Нелл от глаза. Затем, выпрямившись, вытащил из кармана мобильник.

– Мне нужна скорая, – произнес он.

Нелл попыталась возразить, но голос пропал. К ним приближался второй мужчина. Из его рта вырывались тонкие, сильно натянутые серебряные нити.

А потом эти нити оплели все. Некоторые из них превратились в иглы и начали сражаться друг с другом за право первенства. Боль в глазу вспыхнула сильнее. Голос из прошлого пытался задать какой-то вопрос. Голос ни во что не превращался, но звучал настолько тихо, что слов было не разобрать.

Нелл перекатилась на спину. По телу пробежала дрожь, вызванная беспокойством и предвкушением, смешавшимися в равной пропорции. «Музыка», – сообразила она; очень громкая живая музыка, вырывающаяся из проема, где собрались бродяги. Струны звенели в ее крови, тянули за руки и за ноги. Боль вспыхнула снова, но вкус ночи тоже обострился. Нелл расслабилась, позволив себе погрузиться в него. Чувство падения переросло в сонливость, но едва она собралась сдаться, как пробудилась вновь и так и раскачивалась туда-сюда, как на маятнике. А может, ее раскачивали огромные волны – поднимали на гребень, бросали вниз и поднимали вновь.

Правый глаз распахнулся со звуком пистолетного выстрела, а рот наполнился ярким светом со вкусом сосулек.

– С возвращением! Не поймите меня превратно, но мне очень жаль, что вы здесь оказались.

Нелл обнаружила, что открывается только левый глаз, но и этого было достаточно. Мисс Данвуди Зовите-Меня-Анна, социальная работница. Не та, первая, которую Маркус послал за ней. Ту звали мисс Петерсен Зовите-Меня-Джоан. Потом ее сменил мистер Карни Зовите-Меня-Дуэйн. Его Нелл видела лишь дважды, и во второй раз весь он смахивал на большую белую костяшку, как будто удерживал что-то внутри. Слезы? Истерику? Что бы это ни было, оно вытекало из него спутавшимися лентами переменчивых цветов, оставлявших гадкий вкус у нее во рту. Когда Нелл отвернулась от мистера Карни, ничего не изменилось – вкус появлялся независимо от того, видела она цвета или нет.