Лучшая зарубежная научная фантастика: После Апокалипсиса

Я сделал большой глоток чая, и молотый красный перец обжег мне горло. Дракон смотрел, как я пью, прищурив алые глаза. Мне показалось, что я понял, чего он дожидается.

– Спрашивай, – сказал я. – Я не буду лгать.

– У тебя есть дар предвидения, но ты работаешь на вашего доктора?

Я догадался, что ему нужно, и не стал ходить вокруг да около.

– Он делал плохие вещи, когда появился здесь, – ответил я. – Но и хорошее тоже делал. Помогал людям, возвращал им то, что они потеряли. Конечно, они уже были не те, что до войны, но зато снова получили руки и ноги. Они снова могли работать, а нам требовались рабочие руки.

Дракон рассмеялся, и капельки его слюны, зашипев над костром, превратились в искры. Он поставил на землю кружку, наклонился вперед, а когда выпрямился, в руке его удобно лежал один из этих древних «люгеров». Он направил узкий ствол в мою сторону, снова сощурился, пристально уставился на меня.

– Выходит, ты знаешь, – сказал он. – Ты видел, что сделал ваш доктор?

– Так, кое-что. На самом деле только краем глаза, но зато вдоволь насмотрелся на результаты его работы с тех пор, как он пришел в город.

В глазах дракона загорелся холодный огонь, и он сделал глубокий вдох.

– Он убил твоего отца?

Я снова кивнул.

– И все равно ты на него работаешь?

– Конечно, а как же иначе.

– Почему?

– Так надо; кто-то должен это делать. – Я маленькими глотками пил чай, но уже не волновался; я видел, что дракон не собирается в меня стрелять. От отца мне достались не все его способности, даже меньше половины, но сейчас я был уверен в себе. – Нет смысла говорить местным, что док дьявол: они слишком сильно в нем нуждаются. Им все равно, что он там натворил, да никого и не удивишь рассказами о его темных делишках. И папаша мой на самом деле не хотел ему мстить; главное для него было, чтобы люди жили мирно. Он на моем месте поступил бы так же, скорее всего, если бы его не убили. Времена сейчас плохие; для того чтобы охранять порядок, нужен или плохой человек или очень смелый.

– Твой отец был смелым.

– И ничего хорошего это ему не принесло. – Я старался говорить равнодушным тоном, отогнать воспоминания, которые непременно нахлынули бы на меня, если бы я поддался гневу. Воспоминания могут стать кошмаром для человека, говорил папаша, и он был совершенно прав. – Он умер, и больше смелых людей у нас не осталось. Все, что у нас есть, – это плохие люди и их шестерки. Я вижу это так: я могу убить дока, и тогда начнется черт-те что, а могу оставить его в живых, и тогда все остальные тоже будут жить.

Выражение лица дракона не изменилось, «люгер» не дрогнул в его руке, но потрепанные крылья слегка заколебались, когда он переменил позу. Кривой обломок рога блеснул в пламени костра.

– Но ты же видел, – сказал он. – Ты не можешь его спасти.

Я покачал головой.

– Я сказал тебе правду, – возразил я. – Туман, дым, стрельба – это все, что я видел; один из вас умрет, но не знаю, кто. – Я смолк, допил остатки чая. – Однако я могу догадаться о том, что произойдет потом, если он умрет. Ничего хорошего в голову не приходит, даже если сильно постараться. Здесь, в глуши, с одним только Куди, который не может поддерживать порядок, все быстро покатится в преисподнюю.

Дракон кивнул, сунул «люгер» в кобуру и взял чай.

– Тебе надо идти.

Я постоял немного на месте, не зная, что делать со своей кружкой. Дракон поднялся, уставился на меня сверху вниз.

– Иди! Скажи своему доктору, что я скоро вернусь.

Я оставил его и крадучись направился обратно к городу, по-прежнему сжимая в руке жестяную кружку.

Стены охраняли клоны Куди, так что у меня не было шансов пробраться в город незамеченным. Двое спустились к воротам мне навстречу, хлопнули меня по спине тяжелыми лапищами и повели к Мэйн-стрит. Четверо других остались на стене, обшаривая горизонт взглядами мутных глаз, а еще один водил туда-сюда прожектором. Все они были высокими, с бессмысленными рожами и отвисшими челюстями, и все были вооружены. Несмотря на вид слабоумных, эти ребята вполне правдоподобно изображали стражей порядка: держали руки на кобурах и следили взглядами за светлой точкой, скользившей по полю. Двое, сопровождавшие меня, не произнесли ни слова, просто шагали вперед, держа меня за локти. Я мог бы вырваться и убежать – клоны Куди гораздо тупее его, да и он сам, если уж на то пошло, умом никогда не блистал, – но посещение офиса шерифа давало мне хороший предлог подольше не появляться в лаборатории дока и отложить свой доклад на несколько минут.

Сам настоящий, «исходный», Куди сидел на веранде своего офиса, негромко отдавал какие-то приказания по рации и демонстративно проверял механизм дробовика, который лежал у него на коленях. Он даже не поднял головы, когда его клоны швырнули меня на ступеньки, лишь с довольной ухмылкой передернул затвор дробовика и снова положил его на колени.