Лучшая зарубежная научная фантастика: Сумерки богов

Меня впустила сама Джейн, в халате и шлепанцах. Я ужаснулся, увидев ее опухшее, в красных пятнах лицо — как говорится, в гроб кладут краше. Хотел обнять, но вместо этого заговорил грубее, чем сам ожидал:

— Ну и что за проблемы со сценарием?

А ей — вот же извращенка — моя злость только на пользу. Успокоилась прямо на глазах.

— Это даже хуже, чем пародия, — ответила Джейн.

— Твою роль, что ли, урезали?

— Да при чем тут… Барри, сам глянь. Вот, сядь и прочти собственными глазами.

Она повела меня в гостиную, где на столике ждала полупустая бутылка вина. Налила себе уже третий бокал, чтобы скоротать время, пока я читаю, но меня это не волновало. Она только с виду слабенькая, а дай волю, перепьет русского грузчика.

Сценарий фильма «Идеальное будущее» был основан на рассказе безвестного писателя, и это означало, что авторские права обошлись студии очень дешево. Фантастическая ситуация «ближнего прицела», как водится, экстраполировалась из настоящего. Некий город в штате Миссисипи, на посту мэра Кэйт Брэдшоу — молодая женщина с синдромом Арлена. Чуткую и добрую, но неопытную Кэйт опекает бывший окружной прокурор — это роль Джейн. Образ экс–прокурорши не лишен комичности: она упряма и не считает зазорным пользоваться своей перезрелой сексуальностью в политических целях. Темы этой сюжетной арки — предубежденность, женская дружба и разрешение острых противоречий, неизбежное для любого политика занятие. Все это происходит в густой атмосфере Глубокого Юга и заканчивается сенсационным выступлением героини Джейн.

Затем действие переносится в Лос–Анджелес. Тамошний мэр — сущая Далила, злая ведьма, умеющая читать мысли. Она соблазняет мужчин, ломает судьбы, пытает своих врагов и вообще глумится над демократией. Ее подручные напропалую плодят клонов и без счета взрывают дома. Разнесут они и гнездышко героини Джейн, этак к концу первой трети фильма. Правда, затем мэру в сердце загонит пулю благородный молодой оперативник Агентства защиты человека, и тело гадины обольется вязкой желтой кровью.

— Джейн… — начал я, оторвавшись от чтения, и замялся.

Надо было подбирать слова аккуратно — она успела осушить бутылку. И хотя больше не плакала, я принес пачку салфеток.

— Согласен, чушь несусветная, но все же…

— Отказываюсь!

У нее очень пластичный голос. Только что в нем клокотал гнев, а теперь звучит отчаяние, которое уже срывается в пропасть безнадежности.

— Это же только черновик сценария. Можно потребовать…

— Ты же знаешь: бесполезно.

Да, я знал. И потому выложил главный аргумент.

— Джейн, дорогая, но ведь других проектов тебе не предлагают.

— Я отказываюсь!

— Джейн, нельзя же так…

— Думала, ты поймешь. — И она впилась в меня самым несвойственным ей взглядом: ни мягкости, ни флирта, только тихая голая правда. — Это дерьмо разжигает ненависть. Не выявляет и не показывает беспристрастно, а разжигает. Арленовы дети не такие, как мы, а значит, они плохие, злые! Хуже того, они генетическое отклонение от нормы, то есть очень плохие, очень злые, необходимо очищать от такой скверны общество! Барри, я надеялась, хоть ты будешь против.

За пять лет мы с Джейн ни разу не заговаривали насчет моей карликовости. Она не знала ни о Лейле, ни об Этане. Для нас обоих это была запретная территория: я всеми фибрами души не желал туда соваться, а она не считала себя вправе меня туда затаскивать.

От гнева у меня даже в глазах помутилось.

— Когда я против, а когда за — это не тебе решать. Ты что о себе возомнила? Провела две недели с парочкой отборных Арленовых детей и уже берешься пророчить, куда нас заведет генетика? Да ни черта ты не знаешь! Вы, считающие себя нормальными, на самом деле глупцы и невежды, почти все. Ни малейшего представления о том, какие ловушки нам подстраивает генетическая модификация. По–твоему, человечеству надо ждать одних только благ? Новых улучшений? И без малейших сомнений готова… Ты что, решила свою карьеру угробить? Ну так вперед! За три года сколько тебе ролей предложили? Одну–единственную? Думаешь, в очередь выстроятся? Да посмотри на себя! Стареющая актриса ушедшей эпохи, Норма Десмонд, которой больше ничего не светит…[75] Валяй, внушай себе, что ты по–прежнему на вершине. Как бы не так. Ты в самом низу, стоишь на зыбучем песке, и будь я проклят, если дам себя утопить за компанию.

Потом мы молчали. Наконец она устало произнесла:

— Меня этот сценарий не устраивает.

— Вот и отлично. Ищи себе другого менеджера.

Я доковылял до машины, и Эрни отвез меня домой.

С экранов Джейн убрали. Вместо нее киностудия пригласила Сьюри Круз, соплюху, годившуюся ей в дочки. Со мной связалась Лейла, сухо проинформировала, что очередной период беспризорности закончился, блудный сын вернулся домой: глаз подбит, нос сломан, рука порезана. Повидаться с ним не предлагала («Кретин, с чего ты взял, что он знает о твоем существовании?!»), а я и не напрашивался. Время от времени Управление полиции Лос–Анджелеса докладывало об отсутствии подвижек в расследовании убийства Гарольда Эренрейха, а потом красивое лицо Измаила и вовсе исчезло из новостного вещания.