Лучшая зарубежная научная фантастика: Сумерки богов

Зала погрузилась в кромешную тьму. Пока гас свет, Энвас увидел, что Вальдемар прыгнул и завертелся в воздухе, серое одеяние взметнулось, две темные птицы взлетели и пронзительно закричали. В прыжке капитан одной рукой вытащил дыхательную трубку из–за ворота и прижал к лицу; другой выхватил из посоха спрятанный клинок. Посох, оказавшийся ножнами, упал на пол, источая дымок. Вальдемар крутанулся, ударом ноги вспоров живот рыцарю. В шпорах ботинок прятались лезвия. Все это было проделано одним плавным движением; оставшиеся двое рыцарей бросились к врагу с копьями наперевес, но промахнулись, когда Вальдемар рванулся вновь, завернув плащ вокруг головы одного из нападавших. Пока мужчину сдерживала спрятанная в плаще тяжелая сеть, Вальдемар зарубил его сияющим мечом.

А затем обрушилась тьма, раздираемая грохотом и дрожащими вспышками огней. Один взрыв осветил труп рыцаря рядом с обугленной стеной. Обезглавленный, окровавленный, взмахнув руками, он рухнул на пол. В пустой трубке оказалась шрапнель, поразившая копейщиков и стражу. Их лица и торсы были залиты кровью. Воздух наполнили крики. Один мужчина рыдал в голос, словно дитя. Энвас услышал шипение, почувствовал тошнотворное зловоние отравляющего газа, исходящее из угла залы, где остался Вальдемар.

В зале смешались шум, вопли, сирены, тьма, замешательство, вонь крови, запах яда. Энваса околдовала эта картина разрушения. Был ли капитан действительно слепым?

Последовала еще одна вспышка света; лейтенант стоя палил из запрещенного ручного оружия. Его лицо было залито кровью, охваченный убийственным гневом, он вопил:

— Не заслуживает жизни тот, кто нарушает Закон об оружии! Кто убивает корабль, убивает всех…

В бешенстве от того, что капитан–предатель применил яды и взрывы, способные повредить воздушные фильтры и осветительные приборы, лейтенант даже не вспомнил о незаконности собственного оружия.

Украшение, которое использовал Вальдемар в качестве заколки для плаща, сверкнуло в темноте и вонзилось в руку лейтенанта. Края диска оказались острыми, словно бритва; оно отсекло несчастному пальцы. Оружие выпало из рук. Вновь воцарилась тьма.

Вестон прокричал:

— Каррадок! Держи Дозорного…

Кто–то ткнул Энваса дубинкой; свободной рукой — вторую все еще сжимал гигант — Дозорный дотянулся, схватил нападавшего за руку с оружием и усилием пальцев сломал ему кости. Сначала он был удивлен и разозлен, ибо не думал, что кто–то в этой зале рискнет причинить ему вред; он почувствовал в ладони жесткую ткань одеяния компьютерщика. Затем гигант потащил его к себе. Энвас услышал звон столкнувшихся клинков и громкое проклятие там, где он только что стоял. Теперь Каррадок держал его и не двигался.

По какому–то запаху, или шуму, или давлению рядом с собой Энвас угадал, что Вальдемар поблизости, безмолвный во тьме. Гигант все еще сжимал его руку, но Дозорный и без этого не стал бы двигаться или говорить из страха быть услышанным. Со всех сторон кипела бойня, слышались удары. Энвас подозревал, что компьютерщики или пикейщики взбунтовались и решили под покровом тьмы и всеобщего смятения украсть Кольцо.

Внезапно из темноты донесся голос Вальдемара:

— Каррадок, заклинаю тебя твоими древними клятвами, будь послушен мне и приведи Дозорного к трону с Вестоном. Мы схватим Кольцо. Когда ты позовешь его, он ответит тебе, думая, что ты ему верен.

Энвас поразился, что человек, применявший на борту корабля взрывы, мог говорить такие слова, как «клятва» и «верность», и при этом не давиться от смеха. Но он страшился грядущей трагедии; Каррадок и Вальдемар оба были непоколебимыми и решительными, храбрыми людьми. Он знал, что гигант не предаст Вестона, хоть и недостойного, но своего лорда. А Вальдемар вполне мог симпатизировать гиганту, но не задумался бы ни на мгновение, прежде чем обмануть, унизить или убить его, если такие преступления станут необходимы для осуществления его замысла.

Гигант не ответил. Энвас этому не удивился.

Вальдемар заговорил вновь:

— К несчастью, ты должен предать Вестона, твоего лорда, но этого требуют цели миссии. Не беспокойся, предательство горько только поначалу. Душа быстро привыкает…

Каррадок штыком вспорол воздух в той стороне, откуда доносился голос, но ни в кого не попал. При помощи какого–то трюка Вальдемар заставлял свой голос звучать оттуда, где самого капитана не было.

— Энвас! — прошептал Вальдемар совсем близко. — Подай голос, чтобы я мог услышать, где стоит гигант, и убить его.

Но Дозорный не хотел, чтобы страж умер, и потому не ответил.

— Энвас, Каррадок! Вы оба ослушались моего прямого приказа в военное время; за это я немедленно проклинаю вас. Теперь я высвобожу смертоносный туман. Дышите и умирайте…

Энвас знал, что это была какая–то уловка, чтобы заставить их говорить или действовать, так что засомневался и остался недвижим; и, возможно, гигант подозревал то же самое, но не стал ждать.

Каррадок выстрелил в воздух. В свете краткой вспышки из дула они увидели Вальдемара, скорчившегося у пола, словно громадная черная летучая мышь, с белым клинком в руке, похожим на жало скорпиона.