Лучшая зарубежная научная фантастика: Сумерки богов

А звезда тем временем становится все ярче: оба корабля падают на нее, двигатель дает торможение на 1,6 g – это максимальная перегрузка для космических судов с таким уровнем модификации.

Сейчас эта звезда – самая яркая на небе. Бело-голубая, как осколок льда. Вокруг нее колечко астероидов, но все они лишены атмосферы или тяжелее, чем надо. И, так или иначе, слишком горячи для жизни. Еще есть единственная планета – газовый гигант размером примерно с Сатурн, расположенный за снеговой линией звезды. Угрюмый мир с атмосферой, замутненной огромными поясами углеродной пыли, – как будто внизу работают колоссальные промышленные мощности. На планете есть многочисленные пояса закопченного льда. Вокруг – свита из лун: те, что покрупнее, – ледяные шарики в силикатной скорлупе, а те, что помельче, – выхваченные из пространства обломки углеродистых хондритов, движущиеся по эксцентричным и ретроградным орбитам. Где-то среди этих лун Нилc Саркка рассчитывает обрести доказательство своей гипотезы и оправдать тем самым все совершенное им зло. Он уверен, что где-то там десятки тысячелетий скрываются чужие.

Мы с Марком, как ни старались, не сумели втолковать Мейеру Лэнски, что нам важнее с ним сговориться, чем посадить за решетку. А может, он и понял, да не придал значения. Злился, что ему прикрыли бизнес, и трусил, как бы его босс, Пак Ян Мин, не узнал, что его нагрели сопливые программеры, и не счел, что он, Лэнски, не пригоден для своей работы: отставка в семье Пак представляла собой пулю в затылок и короткую прогулку до ближайшей реки или озера. Так что Лэнски отказался от предложенной защиты, когда я за полночь явилась к нему домой с ордером, и отказался снова, когда его доставили на допрос. Широкоплечий мужчина в белом костюме, с тщательно уложенными волосами, выкрашенными в цвет окислившегося алюминия, мрачно молчал у меня в кабинете, скрестив руки на груди и глядя на нас с Марком пустыми глазами, а адвокат еще и советовал ему не отвечать ни на какие вопросы. Здесь же была и сотрудница городской адвокатуры. Мы с Марком поняли, что дело обернулось к худшему, когда она попросила нас прерваться и вышла с адвокатом Лэнски за дверь допросной. Марк воспользовался случаем еще раз повторить Лэнски, какую услугу тот окажет городу и ООН, если расскажет, что за код у него украли и что сталось с двумя программерами, – тогда, мол, он сам будет выглядеть невинной жертвой, ограбленной работниками да еще втянутой в дело об убийстве, совершенном боссом.

– Тебе пришлось рассказать Пак Ян Мину о краже, иначе тебя же и обвинили бы. Это я понимаю. Но потом дело ушло у тебя из рук, и ты уже ничего не мог изменить, – говорил Марк. Он снял куртку и повесил ее на спинку стула в самом начале беседы: теперь, в красных подтяжках поверх белой рубахи, он склонялся к Лэнски, смотрел на него в упор. – Ты же не дурак, знаешь, как влип. И знаешь, на что способен Пак Ян Мин, но мы готовы тебе помочь. Разберемся с твоими проблемами. От тебя нужно одно: рассказать, что именно случилось. Что украдено. Что произошло с двумя дурнями, которые это украли, и где оно сейчас.

Лэнски помотал головой, опустил веки, плотно сжал губы. Выглядело все так, будто он пытается мысленным усилием перенестись в более подходящее место.

Марк взглянул на меня, и я пообещала Лэнски, что ООН доставит его в любое названное им место. Может даже вернуть на Землю, если только он окажет нам помощь. И у него появится шанс начать все заново, а те, кого он боится, сядут пожизненно.

Лэнски покачал головой.

– Ничего не украдено. Мальчишки просто ушли, такое часто бывает.

– Пора перейти к правде, – посоветовал Марк. – Ложь о делишках Пак Ян Мина тебя от него не спасет. Ему все равно конец, но он и тебя за собой потянет. А ты мог бы себя спасти. Всего-то и надо, что сказать правду. Трудно, я знаю, но стоит только начать, сразу полегчает. Будто огромный груз с плеч сбросишь.

Марк знал свое дело, и я ему помогала, как могла, но достучаться до Лэнски мы не сумели.

– Обращайтесь к моему адвокату, – сказал он и замолчал.

Наконец вернулись его адвокат с поверенной от города. Она покачала головой, а адвокат сказал Лэнски, что тот может идти.

– Крепкий сукин сын, – процедил после их ухода Марк.

– Он боится.

– Конечно. Только, к сожалению, не нас.

– Думаю, придется нам подождать результатов экспертизы, – сказала я. От усталости я чувствовала себя пустой. Два часа ночи, тайна следствия вскрыта, а похвастать мне нечем.

– Отдохнем, а завтра начнем заново, – сказал Марк, натягивая куртку. – Ты – мой лучший следователь, Эмма. Я верю, что ты сделаешь все как надо.

Правда, первую ниточку откопала не я и не эксперты Варника Сара. Нашел ее наш техник, Прем Гарунг.