Лучшая зарубежная научная фантастика: Сумерки богов

Прем по скромности приписывал свою находку удаче, но я не так глупа, чтобы поверить. В его комнатушке царил разгром, как в спальне у трудного подростка: стол был завален папками, бумагами, всяческими мелочами и электронными игрушками, стены покрывали фотографии, плакаты и смешные картинки – вопреки всем правилам, – но парень был толковым, умелым и дисциплинированным сотрудником. Он изучил рабочие журналы Хью и Синглтона и клочки отзеркаленных кодов, над которыми те трудились, и скоро обнаружил в одном нечто любопытное: неполный вариант навигационного пакета, какие использовались для перенастройки извлеченных из Саргассов кораблей.

– Тут не столько интересно, что есть, сколько чего нет, – сказал Прем.

Он так и рвался познакомить меня с находкой, и я нехотя согласилась посмотреть. Коды обычно исследуют и обрабатывают через виртуальный симулятор с мультиплицированным по-диснеевски интерфейсом: ландшафт изображает маленькие коралловые рифы, в экзотической красе которых таятся акулы, мурены и опасные течения, способные поджарить синапсы или навсегда выжечь на зрительных нервах какие-нибудь странные образы. Программеры, проводящие в этих симуляциях по восемь-десять часов в сутки, обычно страдают разнообразными галлюцинациями и рискуют стать инвалидами: им грозят психозы, слепота, утрата контроля над моторными нервами и даже смерть. В то время как они, подобно ныряльщикам, погружались в грозные бездны моря, я больше походила на курортницу в маске, скользящую над цветными очертаниями рифа – над сложными фрактальными пакетами самопоглощающейся информации, ветвившимися, как деревья, или компактными, как человеческий мозг, или протягивающими щупальца в глубокие тени под переливчатым серебристым небом. Однако я не могла избавиться от ощущения, что нечто жуткое и невидимое таится на краю зрения, там, где склоны рифа обрываются в неведомое.

Прем направил меня к месту, из которого росли пики сложной формы, и спросил, вижу ли я.

– Я никудышный технарь, Прем.

– Там прошивка, скопированная с другой части кода, – сказал он, проворачивая поле зрения на 360 градусов. Вокруг нас потекли, сливаясь в многоцветный трехмерный ковер, пурпурные, зеленые и золотые фигурные шпили. – Сразу не заметишь, для того-то оно и делалось. Но когда знаешь, что искать, – бросается в глаза. Я написал маленький исполняемый… вот…

От серебристого неба отделился призрачный ландшафт схемы и косо надвинулся на окружавшие нас шпили.

– На вид вовсе не сходится, пока не выполнишь простенькое геометрическое преобразование, – сказал Прем.

Схема перевернулась, вытянулась и слилась с контурами шпилей, словно инеем покрыв их сложные очертания:

– Думается мне, кто-то тут что-то удалил и прикрыл дыру, – пояснил Прем. – К счастью для нас, он, хоть и знал дело, поленился. Вместо того чтобы создать заплату с нуля, он скопировал другой участок кода и вшил сюда. На поверхностный взгляд – безупречная иллюзия, даже прогоняет несколько циклов процессинга, хотя, конечно, впустую. Код уже никуда не годен – но это обычное дело для кодов.

Странные очертания и краски кодового рифа, бредово яркие и полные мелких подробностей, повторявшихся при каждом уровне увеличения, вызывали у меня головную боль. Я мало спала и держалась на кофе и куреве. Стянув с головы виртуализатор, я спросила Према, не догадывается ли он, что именно могли удалить; он сказал, что, как ни фрактален код, реконструировать удаленную часть практически нереально. Парень углубился во всяческие тонкости насчет экстраполяции от границ, перекрестной детекции, рандомного поиска и осесимметричных мутаторов. Ему, как всякому технарю, не так интересно было решить задачу, как поиграть с ней. Я его оборвала:

– В общем и целом тебе неизвестно, что это, и узнать невозможно.

– Боюсь, что так. Удалили слишком тщательно, не реконструируешь, а сравнение по каталогу не дало результата.

– Они что-то выкрали. Мы не знаем что, но определенно Синглтон и Хью что-то сперли. Отзеркалили код и удалили оригинал, затерли, как умели, следы и смылись с копией.

– Возможный сценарий, – сказал Прем. – Только один вопрос: как они с краденым кодом прошли систему охраны фермы?

Вопрос по делу. Коды хранятся в специфических квантовых состояниях электронов и прочих частиц, так что копировать и запасать их не сложнее, чем огромные бинарные последовательности обычных программ; чтобы их не искажал и не засорял квантовый шум, отзеркаленные коды помещают в ловушки, охлаждаемые жидким гелием. Ловушки-архивы большие – размером с грузовик. Маленькие переносные – чуть больше обычного домашнего термоса. А Мейер Лэнски, как все подобные фермеры, был просто одержим безопасностью. Программисты на входе и выходе шли через особые сканирующие рамки и постоянно находились под наблюдением камер, не говоря уж о выборочных обысках.

– Может, подкупили охрану или скрыли ловушку в каком-нибудь приборе, который подлежал выносу из помещения для ремонта, – предположила я. – Или тут сам Лэнски участвовал.