Лучшая зарубежная научная фантастика: Сумерки богов

– Он собирался связаться с фермерами, когда окажется на достаточном расстоянии. Чтобы они меня забрали.

– Откуда тебе знать, – может, Саркка оставил тебя умирать, а сам отправился на Либертарию сбывать код?

Хью рассмеялся.

– Думаете, он рискует ради денег? Мы с Джейсоном ввязались в историю за идею. Код может оказаться важнее любой прибыли. Это не исполняемый файл, а информация. Такая информация, какую джакару вычистили из навигаторов всех кораблей во всех известных Саргассах. Но они не всеведущи. Они, к примеру, упустили код с разбитого корабля в Городе Мертвых – код, давший нам интерфейс. И здешний код тоже проворонили. Это позволило нам с Нилсом выйти на нечто чудесное. Такое, что позволит нам выиграть войну.

– Мы с ними не воюем, мистер Хью.

– Да неужели?

В его взгляде была ледяная уверенность. О, Саркка глубоко запустил в него свои когти.

– Скажи, чем ты считаешь этот код, – попросила я.

– Отчетом. Информацией о том, откуда пришел корабль. Локацией. Мы точно не знаем. Нилс как раз и отправился проверять.

– Мистер Саркка мог доставить тебя к фермерам внутреннего пояса. Мог попросить их помощи в поисках того, что надеялся найти. Вместо этого он бросил тебя здесь. Почему? Из-за тщеславия и жадности. Он хочет получить все сам: и славу, и деньги:

– Это я вызвался остаться, – повторил Хью. – Если бы он меня бросил, разве оставил бы мне кьюфон? А если вы мне не верите, почему бы вам ему не позвонить?

– Не вижу признаков того, что ваше партнерство было равноправным, – сказала я. – А телефон Саркка оставил, чтобы хвастать своими деяниями.

– Поговорите с ним. Послушайте его, – настаивал Хью.

– Он оставил тебя на смерть, Эверетт. И сбежал на Либертарию продавать код.

– У вас только деньги на уме, – рассмеялся Хью. – Мы с Джейсоном не продавали код Нилсу. Мы его отдали.

Он действительно верил, что Нилс Саркка поступает правильно, что они все еще, можно сказать, партнеры, что ученый вышел на след какого-то чуда, способного изменить историю. Парень провел нас к месту, где нашли оригинал кода, – примерно в километре от ударного кратера на верхушке большей из двух «почек» мирка – и показал шурф, пробитый старателем, который нашел его первым, показал разбитые и обгорелые обломки, по его словам, содержащие в себе код, и хвастливо поведал историю его открытия. Действительно, в разбросанных фрагментах еще сохранились следы кода, хотя определить, был ли он активным, не представлялось возможным, а Хью отказался сообщить, что в действительности содержал код, куда отправился Саркка и что надеялся найти.

С этого и начались неприятности. Идея усиленного допроса принадлежала капитану Фостеру, а я его поддержала. Мы оказались в сложной и опасной ситуации, нам необходимо было разобраться, а наш единственный свидетель отказывался нам помочь, так что пришлось его принуждать. Полные и правдивые сведения были необходимы для нашей безопасности.

Так что мы надели на Хью наручники и поставили его на колени на холодную голую скалу у штрека. Я объяснила, что именно мы собираемся сделать, и сказала, что у него остался последний шанс: если он правдиво ответит на все вопросы, будет говорить добровольно и ни о чем не умалчивая, он выкарабкается и даже окажется героем. Какими словами он оценил мое предложение, я вам не буду передавать. Тогда один из солдат зажал Хью голову, а капитан Фостер, деликатно взяв пластиковую соломинку пальцами перчатки, вдул ему в нос дозу верасидина.

Верасидин разработан на основе технологии Старшей Культуры. Суспензия механизмов величиной с вирус впрыскивается в кровоток, преодолевает гематоэнцефалический барьер и проникает в определенные участки коры головного мозга, подавляя некоторые когнитивные функции. Одним словом, это высокотехнологичная сыворотка правды. Применение ее незаконно на Земле и на Первой Ступени, но мы находились в полевых условиях, практически в боевой ситуации. Мы сделали то, что должны были, и не знали – да и откуда бы? – какую реакцию выдаст Хью Эверетт, когда рой крошечных машинок проникнет к нему в мозг.

Может, у него была врожденная аллергия на верасидин – ей подвержен небольшой процент людей. Может, долгие часы взаимодействия с кодом сенсибилизировали парня. Не прошло и секунды, как глаза его закатились под лоб, а тело скрутил жестокий приступ эпилепсии. Он дергался, корчился и брызгал кровавой пеной, он потерял контроль над сфинктером и мочевым пузырем. Мы уложили его на землю и сделали, что могли, но приступы шли один за другим. У него остановилось сердце – мы запустили его. Нам удалось запихнуть парня в герметичный пузырь, прикрепленный к одному из скутеров, и мы повезли его на корабль в надежде вылечить там. Но приступы продолжались, и он умер в пути.