Лучшая защита

— У меня есть сокровища Айрин, записи допросов Лемье и кадры боя с роботами в той пещере, ты его уже забыла?

— Я помню, но эксперты так и не пришли к однозначному выводу. То, что эти роботы сделаны чужими, до сих пор не доказано.

— Не пойму, Ната, к чему ты клонишь? Что мы напрасно тратим время и силы, укрепляя государство и повышая боеспособность армии?

— Мы руководствуемся ложными мотивами.

— Ну и пусть, — усмехнулся Влад. — Нападет внешний враг или нет, неважно. Мы сделаем Нации крепким государством. Разве плохо? А если большая армия не пригодится — сократим ее. Лишние вооружения поставим на консервацию. Хорошее оружие устаревает медленно. Так что ложные мотивы тут ни при чем. Да их и не существует на самом деле. Сильные Нации, стабильность и уверенность в будущем — вот наша цель. А нападут ли чужаки — вопрос скорее прикладной. Если ориентироваться на внутреннего врага, следует перенести акценты на производство стрелкового оружия и электронной техники для контрразведки и антитеррора, если же враг придет извне — следует добавить в госзаказ еще и тяжелые вооружения.

— Но эти же деньги можно потратить иначе! Например, на социальную сферу.

— Можно. Но оборона прежде всего. В этом вопросе лучше перестраховаться.

— Перестраховаться за счет социальной сферы, за счет стариков и детей?

— А они чем-то обделены?

— Нет, но…

— Ната, я понимаю, что, перераспределив средства, мы завоюем лишние голоса избирателей и все такое, но чужие реально существуют. Можешь не верить, но это так. И я не допущу, чтобы мы оказались на поле боя с голыми руками.

— Ты самый безнадежный упрямец из всех, кого я встречала! — Наташа вздохнула.

— Ты в зеркало давно смотрела? — Фирсов рассмеялся. — Выкинь все из головы. Никакие списки Группу не разоблачат, мы этого не допустим. А что касается чужих… возможно, ты очень скоро убедишься, что я прав. Есть у меня такое предчувствие.

— Интуиция? — Наташа недоверчиво взглянула на советника.

— А что? Разве это не полноправное чувство?

— Полноправное, только обманчивое.

— Ничего подобного. Им просто надо уметь пользоваться. Как оружием. Кто-то не выбьет в тире и двух очков, а кто-то загонит все пули в десятку. При чем тут винтовка?

Влад снова усмехнулся. Наташе оставалось только поджать губы и нехотя согласиться. Чтобы не заканчивать беседу на минорной ноте, Фирсов взял гостью под локоток и проводил в зимний сад. Вчера туда завезли новые растения и поставили большой аквариум.

— Если не выгорает прогулка, хотя бы так отвлечься. — Советник обнял Наташу за плечи. — Надеюсь, это Бен поймет?

— Если не задержимся в каких-нибудь подозрительно густых зарослях, — грустно улыбнулась Наташа. — Ого, какие у тебя тут рыбки! Вот эта, с усами, как называется? Красивая…

Больше о делах они не говорили. Просто бродили среди экзотических растений и неторопливо беседовали о мелочах. Они будто чувствовали, что затишье близится к концу. Затишье перед бурей…

6

Председателя Марсианского Совета Олафа Генри разбудил настойчивый звуковой сигнал компа. Несколько секунд Генри соображал, откуда доносится мелодия, затем узнал ее — это был отрывок из модного соникла «Урбания» — и лишь в следующее мгновение понял, что это вызов. Вообще-то в три ночи беспокоить председателя было неприлично. Видимо, случилось нечто особенное. Олаф нехотя сел и спустил ноги на пол. Только бы не что-нибудь подобное Стокгольмскому инциденту. Все прочее — ерунда.

Пока комп звонил, сохранялась надежда, что все обойдется, и председателю страшно хотелось потянуть эти мгновения. Возможно, последние мгновения спокойной жизни. Впрочем, если событие уже состоялось — ничего не изменишь, как ни тяни. Фирсов предупреждал, что главные и наиболее вероятные цели для атаки, кроме Земли, — Марс, Юнкер, Тритон и Деа, значит, так оно и будет. Марс, понятно, второй. Точно по списку освоения. Обычно Влад не ошибался. А значит, этот ночной звонок и есть тот сигнал, которого вот уже двое суток напряженно ждали все посвященные.

Олаф натянул легкий спортивный комбинезон и откашлялся.

— Генри на связи.

— Господин председатель! Простите за вторжение! Экстренный случай!

Над прибором возникло объемное изображение Джастина, секретаря Совета. Он был не просто встревожен, а страшно расстроен. Видимо, событие, поднявшее его среди ночи, было не каким-то несчастным случаем. Генри догадывался, чем оно было, но пока лишь в общих чертах.

— Говорите толком, Джастин. Что произошло?

— Это страшная трагедия, господин председатель… Час назад в своем особняке застрелен депутат Совета Вульфсон! Подробностей я пока не знаю, но убит не только он, но и все, кто был в доме. Его жена, экономка и двое детей! Все застрелены из полицейского порохового оружия!

— А говорили, не знаете подробностей. — Генри отвернулся и полез в шкаф за более подходящей одеждой.

— Очень похоже на стокгольмский почерк. — Джастин явно повторил чьи-то слова.

— Это вам полицейские сказали? — Олаф быстро переоделся и вышел из спальни.