Лучшая защита

Майор Фирсов выключил запись интервью. Зря Жорж это сделал. Поспешил с выводами. Слишком горяч этот пирог на самом деле, чтобы глотать его многослойные куски неостывшими. Влад пока не был уверен, что до конца разобрался в ситуации, но твердо знал — выводы делать рано. Пока можно оперировать лишь догадками, а это дело для прессы. Вот для Наташи, например. Она получила свою сенсацию, да не одну. Кадры записи боя с роботами и закладки фугасов, дрогнувшие от подземных взрывов горы Сен-Гош и Сен-Поль, кадры бесконечного людского моря перепуганных старателей и жестоких схваток «вернувшихся из отпуска» солдат Объединенных Наций с айринскими партизанами. Кадры восстановления мало-мальского порядка на планете и многочисленные интервью…

Эта беседа с бывшим лейтенантом спецгруппы Жоржем Кювье была последней в списке сенсаций. Наташа, конечно, хотела бы взять еще несколько интервью: у отставного генерала Свенсена и временного военного коменданта Айрин майора Фирсова, но первый улетел на Землю, а второй никак не мог выкроить для встречи хотя бы полчаса. Слишком много было у него важных дел.

Пришлось Наташе ограничиться беседой с Кювье и мимолетным интервью с госсекретарем Хейли. Она сумела пробиться к нему, как раз когда он вышел из здания Временной комендатуры и, бросив журналистам: «Все вопросы теперь к майору Фирсову», направился к машине.

Влад выбрал в компе файл этого интервью и щелкнул по клавише.

«…- Кем уполномочен майор? — вцепилась в рукав Хейли Наташа.

— А-а, это вы? — Госсекретарь недовольно высвободил руку. — Наслышан о ваших подвигах… Фирсова уполномочили президент и Совет Наций.

— Почему именно его?

— Он единственный офицер, реально контролирующий обстановку. Его авторитет в войсках чрезвычайно высок.

— А может быть, вы просто хотите иметь на Айрин человека, рука у которого не дрогнет, если выяснится, что не все лазейки в „золотые подвалы“ закрыты?

— Заметьте, вы сами ответили на ваш вопрос.

— Так да или нет?

— Мне нечего вам сказать.

— Последний вопрос, господин госсекретарь! Говорят, на закрытом слушании в Совете Наций президент признался, что о „золотозапасе Лефлера“ было известно сразу, насчет ракет было полное заведомое вранье и первоначальным намерением было — захватить сокровища. Но, оценив масштабы такого „вливания“ в экономику, эксперты ужаснулись и посоветовали закрыть к ним доступ. Даже не частично, а полностью, чтобы не было соблазна. Но к тому моменту уже началась „золотая лихорадка“ и ситуация вышла из-под контроля… Это правда?

— Никаких комментариев…»

Фирсов остановил запись. Все верно. И неверно одновременно. Как бы ни старались журналисты и заседатели в Совете, истины им не узнать, пока не найдется Лефлер. Вот кто мог пролить свет на реальное положение вещей. Либо он, либо… Поль Лемье. Причем последний для дознавателей даже предпочтительнее. Вот тогда-то можно будет сказать определенно, насколько справедливой была эта война. Влад не мог объяснить почему, но чувствовал, что это именно так.

— Командир! — В дверь заглянул лейтенант Жданов. — Разрешите?

— Что?

— У нас все готово. Рябчик спекся.

— Неужели нашли?!

— А то?! Хватит нам в плен попадать да глупостями заниматься. Реабилитируем себя по полной программе. С нами пойдете или сюда его доставить?

— Я бы пошел, — Фирсов с досадой стукнул по столу. — Да на виду я. Сорву всю операцию к черту!

— Я то же самое хотел сказать, — улыбнулся лейтенант. — Да и поздно уже.

— Это как? — Фирсов замер.

— А так. — Жданов распахнул дверь и сделал шаг в сторону. — Получайте. Так сказать, из первых рук.

Майор вскочил и уставился на «владельца» самого недоступного в мире богатства, господина Поля Лемье.

— Наконец-то, — выдохнул Фирсов. — Заждался вас, господин резидент…

Поль Лемье окинул взглядом помещение и кивнул Фирсову.

— Для дилетантов ваши люди не так уж и плохи. — Он с иронией взглянул на Жданова.

Тот остался невозмутимым, словно реплика пленного к нему не относилась. Лемье прошел и без приглашения уселся в кресло напротив стола коменданта.

— Уважение к противнику — одно из главных достоинств настоящего солдата. — Фирсов тоже сел и многозначительно взглянул на Жданова.

Тот неторопливо ретировался. Ему явно хотелось присутствовать на допросе. Ведь эта процедура была по его специальности. Но Фирсов решил провести ее самостоятельно. Тому имелись основания. Лемье мог сказать нечто особенное, но исключительно тет-а-тет.

— Надеюсь, вы не возьмете на себя утомительную роль дознавателя? — Лемье сложил руки на груди. — Я не намерен откровенничать.

— Ваше право, — кивнул Влад. — Нет, допроса не будет. Но, раз уж вы здесь, я хотел бы прояснить некоторые моменты наших с вами взаимоотношений.

— Только то, что действительно касается нас, не более.

— Кто разработал эту морально разлагающую стратегию «золотого бума»?

— Вы подозреваете, что я?

— Нет, извините за прямоту, но вы больше похожи на тактика. Я допускаю, что вы детально продумали практическую реализацию замысла, но идея не ваша. Чья? Лефлера?