Лучше бы я согрешила

Ни мама, ни брат не дали о себе знать. Что там происходило после новостей, которые привез Архип, мне было сложно представить. Да и не хотелось омрачать своего настроения.

Утром я отправилась в магазин «Рыболов&Охотник» и купила все, что могло пригодиться папе. Продавец кружился вокруг меня, думая, что сейчас-то наживется на глупой тете, но для него большим разочарованием стали мои познания в рыбной ловле. Зато папа был очень рад, получив костюм, плащ, удочку, спиннинг, целый ящик принадлежностей и ещё складной стул, ведро… Да много всего там было. Таксист качал головой, выгружая «богатство» из багажника машины.

— Кто бы мне подарил такие ништяки! — восклицал он, завистливо, но с уважением оглядывая мои подарки папе.

— Ваша дочь обязательно подарит такие, — сказала я ему, на что он только хмыкнул и уехал.

А мы с папой чудесно провели воскресение, не разговаривая о проблемах. Он действительно соорудил неплохое место отдыха на маленькой веранде. За один день участок стал ему родным, и это больше всего радовало меня. Папа много говорил о планах: как всегда, деревянный стол и навес над ним, баня, небольшая плотницкая мастерская, сушилка для грибов, ягод и трав. Я смотрела на него и видела того папу, каким он был много лет назад, когда я еще только училась читать.

— Стася, ты слушаешь меня? Задумалась что-то.

— Я в восторге от твоих планов. И никому не позволю помешать тебе.

— А я теперь и сам не разрешу. Хватит, покомандовали. Правильно говорю?

— Абсолютно…

И с вечера того дня все изменилось: телефонные атаки мамы стали походить на навязчивый зуд роя комаров. Она звонила и требовала, чтобы я вернула «деда» дoмой; что скоро принесут пенсию, а его нет; и как он будет питаться и следить за собой; и таблетки ему нужны; а самое главное — я неблагодарная эгоистичная дочь, которая возомнила о себе. Вот это меня волновало меньше всего. Я ждала, когда она заговорит о том, что сама хочет к нему. Но этого можно было и не дождаться вовсе, и к концу следующей недели я решила дать отпор.

— Папа не вернется в эту халупу, которую вам Лана насоветовала — это раз. Два — по поводу пенсии: я уже отправила запрос на изменение его места проживания. Три — таблетки у него есть, врач посещал, кое-какие из тех, что были выписаны, отменил. Четыре — у папы очень хорошие условия проживания, не сравнить с первобытными, и он сам со всем справляется очень хорошо. Я бываю у него каждый день. Тут недалеко.

— Ах ты, бессовестная девчонка, да разве можно так со стариками?

— Можно, если по — другому нельзя. Или ты хотела остаться одна на склоне лет? У папы подорвано здоровье, и я не позволю никому мешать ему радоваться каждому дню. Не хочешь изменить свою жизнь, не лезь к нему.

— Как? Что? Да ты ополоумела совсем!

— Мама! Говорю последний раз: папа останется жить в новом доме. Ему там нравится.

— Да что там может нравиться? Ни теплиц, ни грядок, ни курочек, ни…

— Это его дом. И папа будет жить по своему желанию. А ты бы лучше вспомнила, что ты его жена, а не генерал, не воспитатель, не пионервожатая. И только он будет решать, чему быть на его участке или в жилище, а чего он видеть не хочет. И кого — тоже. Ты, мама, первая должна была заметить, как ему плохо, но в пылу своей никому ненужной борьбы ослепла и, закусив удила, бросалась в семью Архипа. Зачем? Зачем тебе это? Люди хотят жить не по твоим правилам, а как им нравится или удобно.

— Но это неправильно!

— Это ты так решила? А ты кто? Бог? Мама, остановись. Подумай.

Но прошла ещё неделя, и мама больше не звонила. Я каждый день навещала папу, приглядывала, как он освоился на новом месте. Кое-что купила из домашней утвари, ведь посуда бывшей хозяйки по — прежнему стояла упакованной в коробки, потому что папа не привык пользоваться «такой красотой», как сам выразился. Скучал ли он без мамы, не говорил об этом, но мне казалось, что волновался за нее.

В субботу рано утром я поехала к нему, мне самой очень нравился этот тихий, почти райский уголок природы. Наканунe мы договорились, что порыбачим, а потом папа приготовит рыбу на мангале. Я заранее глотала слюнки, аппетит разыгрался, и день обещал быть без ветра и дождя. Прямо перед воротами дома мне пришло сообщение от Архипа:

«Мы едем».

Первой мыслью было: как мне общаться с Ланой? Я поставила сумки на землю и вздохнула. Но телефон завозился снова, передавая подробности:

«С мамой».

Подхватив вещи, я бегом помчалась к дому, но уже на полпути увидела, что папа сидит с удочкой на мостках, и рядом с ним ведро, возле которого разлегся какой-то зверь. Оставив сумки, направилась к реке, наблюдая со стороны, как общаются между собой человек и пока не поняла, кто. Папа поворачивал голову, словно что-то говорил ему, а некто лохматый поднимал морду, будто внимательно слушал.

— Господи! — не удержалась я от восклицания. — Издалека на волка похож. Разве они у нас водятся?