Лучше бы я согрешила

— Я ждал тебя, — долетел до меня обжигающий шепот.

— Я скучала.

— Я слышал тебя.

— Я звала.

— Я трогал тебя.

— Я чувствовала.

— Лучше бы ты согрешила?

— Да! Да! Лучше.

— Так и будет.

Соблазнение и грех, которым был пропитан его голос, лишал желания сопротивляться. Если бы Ярослав сейчас задал снова тот же вопрос о свадьбе, я бы бездумно ответила «да». Но он не воспользовался ситуацией, лишь подводил меня и себя все ближе к черте, за которой мы оба могли потерять счет времени и осторожности. Слова о любви, тоске, будущем, о том, как не хватало друг друга, прерывались нaшими вздохами и шепотом. Едва я открывала глаза, как ощущала кружение в голове, все плылo и исчезало в горячей жажде обладания. Лишь оказавшись лежащей на диване, немного опомнилась. Аромат новогоднего праздника наполнял эту комнату: корица, мандарины, еловые, ни с чем несравнимые нотки настоящего зимнего волшебства. В поле зрения попало зеленое деревце, приютившееся у окна. Казалось, что оно стыдливо напоминает о том, что до сих пор не украшено.

— Ярослав, — прoшептала я, то сильнее надавливая, то слегка поглаживая его короткостриженый затылок, отчего получала взамен нежные и не очень поцелуи влажных горячих губ, — мы забыли про елку. Она ждет свои наряды.

— Точно. Сейчас. Дай немного остыть. Но если ты готова, начинай без меня. Коробка с игрушками там рядом.

Я слезла с дивана и, чуть пошатываясь, поправила на себе одежду, которая была в таком виде, что в пору было бы краснеть, но вызвала у меня лишь счастливую улыбку. Ярослав удобно устроился на подушке и наблюдал, как я доставала большие красные и золотые шары, и развешивала их на ветвях деревца, которое было точно с меня ростом.

— А тут гирлянда уже есть, — сказала, обернувшись к нему. — Ты заранее ее пристроил?

— А как надо было?

— Как тебе больше по душе. А мне все нравится. Смотри, какая красавица получилась. Только надо ещё Деда Мороза и Снегурочку под елку поставить. У тебя они есть?

— В другой коробке, рядом с телевизором. Правда, я не силен в игрушках. Купил то, что понравилось.

— Очень красивые, современные и, наверное, дорогие. Даже стразы на шапках сверкают, — сказала я, вынимая из упаковки главных сказочных персонажей.

Дед Мороз был в красной шубе с посохом, на верхушке которого сидел снегирь. А Снегурочка, высокая, тоненькая, в голубой шубке и белоснежном ажурном кокошнике, держала в руках подарок. Насмотревшись на эти шедевры, я наклонилась и хотела поставить их под елку, когда заметила там еще одну обычную картонную корoбочку, похожую на ту, в которой было кольцо. Я оглянулась на Ярослава: он улыбался и кивал мне, предлагая посмотреть на сюрприз. Аккуратно разместив игрушки, взяла коробочку и открыла. Внутри, поблескивая золотом, горя сочным янтарем, лежали сережки.

Я взяла их в руку и вернулась на диван. Присев рядом с Ярославом, поцеловала его в щеку и просто сказала:

— Спасибо тебе. Столько подарков! А я ничего тебе не приготовила.

— Как? А наш малыш? — слегка возмущенно спросил он и осторожно уложил меня рядом. — Ты подарила мне то, чего у меня никогда не было — семью, самую настоящую. Дороже нет подарка.

Ярослав смотрел мне в глаза, чуть касаясь, обвел открытой ладонью контур моего лица, провел по бровям, скулам и в конце медленно обрисовал рот. Я поймала губами кончик пальца и чуть сжала, наблюдая за мужской реакцией.

— Стася, не шали, — глубоко и резко вдохнув, прошептал мне. — Я не железный.

— Ты совсем не железный, а романтичный, добрый, прекрасный человек.

— Слышали бы тебя мои подчиненные.

— Не поверю, что ты там другой.

— Другой. Иначе нельзя. Но ты меня не дразни. Так, нам надо поужинать, а тебе и малышу — обязательно. А вот потом…

— Ярослав, мне надо кое-что сказать тебе, — начала я, осознавая, что ему вряд ли понравится моя новость. — Понимаешь, при таком сроке беременности не рекомендуется заниматься…

— Почему? — удивился он, сдвинув светлые брови.

— Как сказала врач, а я ей доверяю, это может спровоцировать прерывание беременности. Проще говоря, привести к выкидышу.

Ярослав побледнел почти до белого цвета, привстал на локте и пристально всмотрелся в мои глаза.

— Даже не произноси больше это страшное слово. Оно такое жуткое, словно что-то вынимают из души. Скажи честно, ты хорошо себя чувствуешь? Может, лучше в клинику?

— Да ты же сам говорил, что нечего делать в этих больницах! — с улыбкой напомнила ему. — И вообще, я чувствую себя хорошо. Просто передала рекoмендации доктора.

— Будем соблюдать, сколько потребуется, — твердо произнес Ярослав. — А сколько потребуется?

— Месяц примерно.

— Всегo-то? Справимся. А целоваться же можно?

— Можно.

— Отлично. Мы найдем применение губам и рукам, — многозначительно поиграв бровями, пообещал он, вызывая стыдливую волну любопытства.

Ярослав сполна наверстал два месяца нашей разлуки и без угрозы беременнoсти…

ГЛАВА 9