Лучше быть, чем казаться

Как он и говорил раньше… рай. И тут меня осенило. Нас с Уэсом ждали долгие годы этого – целая жизнь общения, любви, существования ради друг друга. К сожалению, мне еще надо было пожить своей жизнью, ради папы и ради себя самой, прежде чем я смогу поселиться в этом пузыре счастья навсегда.

– Уэс, дорогой, ты же знаешь, что так надо. Долг моего отца не может пятнать наши отношения.

– Но можно же просто взять деньги. Разве ты не хочешь остаться здесь? Начать свою жизнь заново, с чистого листа?

– Я была бы очень рада, Уэс, но я себя знаю, – ответила я, прижимая руку к груди поверх сердца. – Знаю, что в глубине души я всегда буду чувствовать, что что-то тебе должна. Я никогда не смогу вернуть тебе полмиллиона долларов. Никогда. Мы не можем начать наши отношения с того, что один будет обязан другому. Это неправильно. И это не старт с чистого листа.

Понурившись, он прижал ладони к моим щекам.

– Но меня убивает мысль, что ты собираешься провести время с другим мужчиной. Позволишь ему ухаживать за тобой, влюбиться в тебя.

На сей раз я прижала ладонь к его щеке.

– Этого не случится.

– Нет? – спросил Уэс, вызывающе заломив бровь.

Поглаживая его по выпуклому лбу, я покачала головой.

– Нет, не случится.

– Но это случилось со мной. Я влюбился в тебя. Готов поклясться, что половина мужчин, если не все они, так или иначе на тебя западают. И кто может поручиться, что в течение следующих пяти месяцев один из них не окажется самым потрясающим мужчиной из тех, что тебе встречались? А что, если он захочет вскружить тебе голову? А? Что тогда?

Я резко вдохнула.

– Это невозможно.

– Нет, возмож… – начал он, но я прижала два пальца к губам, которые мне так и хотелось куснуть.

– Нет, это невозможно потому, что за мной уже ухаживали. И я уже встретила самого потрясающего мужчину на свете, и мне уже так сильно вскружили голову, что земля до сих пор качается под ногами.

На его лице была та сексуальная мальчишеская улыбка серфингиста, которую я хотела видеть каждый день до конца жизни. Я приняла ее как сигнал к действию – пришло время показать ему, как много он для меня значит. Приблизив свои губы к его губам на расстояние волоска, я шепнула:

– Мое сердце принадлежит тебе. Мое тело принадлежит тебе, потому что я люблю тебя. Тебе придется совершить прыжок веры и положиться на меня.

Уэс зажмурился. С закрытыми глазами он был похож на ангела. Угольно-черные ресницы на бронзовой от загара коже. Его волосы, золотисто-каштановая спутанная копна, вызвали у меня такой прилив нежности, что сложно было дышать. Я смахнула у него со лба один локон и погладила Уэса пальцем по виску, очертив скулу и щеку и остановившись на подбородке, который зажала между указательным и большим пальцами. Я приподняла его голову, заставляя открыть глаза.

– Я люблю тебя, Уэс. Тебя. Пожалуйста, поверь, что я сделаю то, что должна сделать, и сохраню верность тебе.

После этого я поцеловала его.

Я заметила тот момент, когда поцелуй изменился. Губы Уэса стали тверже, рот распахнулся шире, язык сделался требовательней, а затем в игру вступили и зубы. Он обнял меня за шею и вырвал у меня этот поцелуй. Вывел меня на огненную дорожку похоти и желания, настолько яростных, что исчезло все, кроме жажды соития. Наши тела плавились друг в друге до тех пор, пока все мысли, кроме мыслей о нас двоих, не унеслись на невесомых крыльях за сотни километров от нашего ложа любви.

– Хочу тебя постоянно, – прорычал Уэс, впиваясь пальцами мне в плечи и поддавая вверх бедрами, пронзая меня с каждым толчком.

Умопомрачительное удовольствие было настолько сильным, что при каждом движении у меня клацали зубы.

Я пила из губ Уэса, покрывала его щеки влажными поцелуями, посасывала мочку уха до тех пор, пока он не застонал, и его тело не напряглось.

– А я всегда хочу больше, – бездумно, беззвучно шепнула я, снова приподнимаясь и стискивая его член чувствительными стенками своего средоточия, пытаясь выжать как можно больше наслаждения не только для себя, но и для него.

Когда я, подобно хищной лиане, сжала его ствол мышцами своей киски, он стиснул зубы. Мне нравилось вызывать у него улыбку и нестерпимое наслаждение. Нестерпимое настолько, что он забывал обо всех женщинах, которые были у него до меня.

Толчок за толчком – мы бились друг о друга так сильно, как только могли. Мы не занимались любовью. И не занимались сексом. Это был жесткий трах – без элементов насилия, но и без всяких бабочек, радуг и нежных любовных обетов. Непристойности, которые он произносил вместо этих кисейных клятв, еще больше разгорячали меня, увлажняли и внушали ненасытный аппетит.

– Твоя киска еще долго будет болеть!

Он вогнал член в меня. К этому моменту я уже держалась обеими руками за изголовье кровати. Уэс ритмично вскидывал бедра, а я насаживалась на него сверху, и мы встречались на полпути в мешанине обнаженных рук, ног и влажных интимных мест.