Лучше быть мертвым

С Майклом я не был знаком, никогда его не видел и не знал, что он за человек. Но вряд ли кто в его положении захотел бы поставить крест на разработке, над которой он с таким увлечением трудился. Значит, должна была в корне измениться вся связанная с этим ситуация. Или с самого начала суть разработки понимали в корне неправильно. Ну, например, что касается ингредиентов для создания этого дыма. Возможно, Дендонкер планировал добавить что-то в окончательную смесь. Или не Дендонкер, а его заказчик. У Дендонкера за зданием школы целый сарай, битком набитый артиллерийскими снарядами. Сотни три, не меньше. Некоторые вполне могут быть снарядами химическими. А то и все. Начиненными, например, горчичным газом. Или зарином. Или другой какой-нибудь дрянью. И Майкл мог неожиданно для себя все это добро обнаружить. И это заставило его опомниться. И его за это в результате убили.

Если я прав, то Дендонкера и его людей ждет тяжелая ночка. Устройство надо будет не только перевезти по туннелю на американскую сторону и поднять на поверхность земли. Но и на скорую руку довести до ума. Наполнить ядами, добавить побольше взрывчатых компонентов — словом, любым способом сделать устройство как можно более смертоносным. И все это без помощи главного специалиста по изготовлению бомб. Но что бы там ни задумал Дендонкер, это не важно. Уже не важно. И с демонстрацией больше никак не связано. Потому что он не только согласился подготовить для транспортировки другую бомбу. Но также пообещал мне ключи к ее грузовику. А это значит, что две трети арсенала, который есть у него под рукой, скоро будет обезврежено. Значит, останется только одно устройство. С ним и надо будет работать. Как только Фентон окажется вне опасности.

Я наконец уснул и проспал пять часов. В семь часов утра глаза сами открылись. Через час послышался лязг поворачиваемого в замке ключа. Дверь отворилась. Фентон с испуганным видом тоже проснулась. Быстро перекатилась на свой матрас. Замигали ожившие трубки освещения. В комнату шагнул человек в светлом костюме. Наставил на нас ствол своего «узи». Следом за ним вошел человек в темном костюме. В каждой руке он держал по подносу. Поставил их на пол между дверями туалетов. На каждом подносе тарелка с какой-то, кажется, кашей оранжевого цвета и большая чашка кофе.

— У вас полчаса, — сказал человек в светлом костюме. Слова он произносил несколько невнятно, и я догадался, что челюсть его еще не в полном порядке. — Будьте готовы. Не заставляйте нас ждать.

Оба попятились в коридор и заперли за собой дверь. Я занялся подносами, а Фентон закинула свой матрас обратно на койку. Мы сели и принялись завтракать. Начали с кофе, который оказался жиденьким и едва теплым, да еще разбавленным молоком. Начало малообещающее. То, что лежало в тарелках, оказалось консервированной фасолью. Ее, вероятно, немилосердно разогревали в микроволновке, а потом довели до температуры свежего трупа. Который уже почти остыл. Фентон от своей порции отказалась, и я слопал обе. Золотое правило. Ешь, пока дают.

Парочка в костюмах вернулась через двадцать восемь минут. Я лежал на своем матрасе, делая вид, что дремлю. Фентон была в туалете.

— Подъем, — скомандовал мне человек в светлом костюме и отворил дверь пошире. — Пора идти.

Я сладко потянулся и с удовольствием зевнул, потом встал и неспешно потопал к нему.

— До встречи через три дня, — сказал я, проходя мимо туалета, и вышел из комнаты.

Человек в темном костюме шел впереди. Второй с автоматом шагал у меня за спиной. А я между ними, как мясо в сэндвиче или кусок железа между молотом и наковальней, это уж как кому нравится. Мы прошли дальше через двойные двери. По застекленному коридору. По диагонали через обеденный зал. И оказались на кухне.

Человек в светлом костюме показал мне на дверь в противоположном углу.

— Шагай, дорогу ты знаешь, — напутствовал он меня.

Я спустился по лестнице вниз, где уже поджидал Мансур. Он не сказал ни слова. И поманив меня за собой, направился в туннель.

Шли мы молча, бок о бок, рядышком, дружно вдыхая спертый воздух. Шагали по шпалам, то выходя в пространство желтого света, то ныряя в тень, пока не добрались до ведущего в дом отверстия в стене. Мансур вошел первым. В крохотной прихожей было темнее. Снабженная электроприводом дверь была закрыта. На дверной коробке имелась кнопка. Совсем маленькая, как кнопка звонка. Мансур нажал на нее. Заворчал двигатель, и дверь ожила. Открылась под углом девяносто градусов к стенке. Мы прошли и оказались в подвале. Мансур помахал ключами перед какой-то точкой на грубой поверхности деревянной стены, и дверь снова стала закрываться. Мансур кивнул в сторону стремянки. Я полез первым. Он за мной. Когда оказались наверху, он протиснулся мимо меня и первым вышел на улицу со стороны кухни.