Лучше быть святым

Он вдруг сказал по-арабски: — Ты не знаешь, как это сладко трахнуть еврейку, — и снова перешел на ломаный английский, — а потом мы их всех застрелили. И детей ее мы тоже убили, — он говорил почти скуля от радости, визгливым голосом, бьющим но нервам.

— Разве Аллах разрешает убивать детей? — спросил вдруг серьезно Билюнас.

— А мы не спрашиваем разрешения, — оскалился террорист, — нужно убивать своих врагов. Вы, русские, ведь не верите ни в Аллаха, ни в Христа.

— А ведь Бог есть, — мрачно сказал Билюнас.

Террорист снова засмеялся. У Меджидова начался нервный тик, а Билюнас, более не сказав ни слова, продолжал напряженно всматриваться вперед.

Они проехали еще километров десять, пока террорист все время прикладывающийся к термосу, не взмолился.

— Остановите, я выйду немного отлить.

Билюнас резко затормозил и палестинец побежал к дереву, стоявшему прямо у дороги.

— Он что-нибудь еще сказал? — спросил сквозь зубы Билюнас, не поворачивая головы.

— Говорит, что это приятно, мерзавец. Убили и жену, и детей этого офицера, — зло ответил Меджидов — будь проклята наша работа и весь мир.

Паулис посмотрел в ту сторону, куда ушел палестинец и почему-то достал пистолет.

— С ума сошел — спросил изумленный Меджидов, — у нас приказ доставить этого негодяя живым.

— Верно, — Билюнас хладнокровно проверил оружие, — но мы его не сможем спасти. Мы его не доставим в Москву, — убежденно сказал он, — никто не дает права убивать детей. И мы его не имеем права спасать.

Меджидов вдруг понял, что спорить бесполезно. Террорист, радостно повизгивая, бежал к машине, когда Билюнас поднял свой пистолет. С расстояния пяти метров промахнуться невозможно. Профессиональный выстрел прямо в лоб. Палестинец не успел даже испугаться и с радостным выражением лица упал на песок. Потом они долго ехали и молчали.

— Мне подать рапорт — наконец произнес Билюнас, уже на рассвете, когда они подъезжали к городу. Меджидов молчал.

— Иди ты к черту, — наконец выдавил он.

— Мы коммунисты, — убежденно сказал Билюнас, — мой отец погиб в апреле сорок пятого в Вене. Я его никогда не видел. Неужели он погиб за этого подонка. Не хочу верить.

— Мы не выполнили приказа, — вздохнул Меджидов — теперь нужно придумать подходящее объяснение.

— Бог все-таки есть, — убежденно сказал Паулис, — этот человек не имел права ходить по земле. Он был обречен.

Больше они никогда не говорили об этом. И никогда не вспоминали этого террориста, убитого на холмах Эш-Шара.

Вспоминая теперь об этом, Меджидов в который раз подумал, что аккуратный, предусмотрительный Паулис никогда не устраивал бы истерических полетов с двенадцатого этажа, если бы не произошло нечто исключительное. Или его выбросили другие. Второе было скорее похоже на истину.

В это время в специальном морге бывшего Комитета государственной безопасности СССР, а ныне реанимационном отделении новой российской Федеральной Службы Контрразведки генералы Вадим Георгиевич и Николай Аркадьевич пытались ответить на мучающий их вопрос — откуда убийцам стало известно о приезде в Москву майора Корина. Если предположить, что кто-то мог прослушать телефоны в засекреченном Центре ФСК, значит в их государстве действует еще одна, более компетентная служба безопасности, чем их собственная. Это признавать было невозможно. Но и не признавать очевидного факта они не могли. Оба генерала, осунувшиеся и как-то сразу постаревшие, понимали — подозрения падут именно на них, имевших основной контакт с руководителем группы «О».

Корин приехал на поезде, в сопровождении группы ФСК, и поначалу все шло как нельзя лучше. В Тулу лететь было совсем недалеко и группа была на месте через час после получения сообщения. Рано утром, когда поезд отходил в Москву, трое сотрудников ФСК вошли с Кориным в вагон, при этом один из них сел прямо напротив контролируемого объекта. В Москву они прибыли вовремя. И Корин, выйдя из вагона, даже зашел в буфет позавтракать. Двое сотрудников стояли рядом с ним и одна из них — молодая женщина — даже передала ему свою соль. Видимо, эта обыденность происходящего несколько успокоила сотрудников и когда Корин вышел на привокзальную площадь, никто из них не оказался непосредственно рядом с ним.

Когда неизвестный «шевроле» резко затормозил и раздались выстрелы, стоявший в пяти метрах от Корина сотрудник ФСК успел только сделать два шага и толкнуть уже падающего Корина. Другие не успели даже достать пистолеты. Правда, при выезде «шевроле» с площади один из подстраховывающих сотрудников успел сделать три выстрела по автомобилю, но они только усилили общую панику.