Лучше. Книга-мотиватор для тех, кто ждал волшебного пинка от Вселенной

Вы не можете остановить несущийся на всех парах поезд. Зато вы можете выбрать: встать перед ним или не встать. И за этот выбор понести полную ответственность. Перебазировавшись сюда, в наш зал, вы тоже имеете право выбора, как вам реагировать на лекцию нашего профессора. Вы можете прямо сегодня начать ждать смерть. Говорить о ней, готовиться.

Но – как по мне – так это уже и не жизнь. Я не призываю ходить по городу с идиотской, намертво приклеенной улыбкой. Я призываю не позволить внешним обстоятельствам отобрать у нас присущий каждому талант радоваться и ценить жизнь. Каждый драгоценный денечек.

И даже если наш профессор в чем-то прав и какие-то из его прогнозов – не дай Бог! – сбудутся, то я не против профилактической закупки гречки. Но покупая ее, купите и пирожные, а?

Люди в зале благодарно улыбаются. Пельмени готовы. Полный зал устремленных на меня глаз. Надо жить и смеяться, стремиться и мечтать. Я вот, например, хочу дочку. Я очень хочу дочку. Щечки с ямочками, ножки в перетяжечках. Я мечтаю о ней, оживляю, материализую свое желание, я уже купила заколочки с как живыми бабочками и розовые атласные туфельки-пинетки 18-го размера…

– Ну так этого мало! Дети не от заколочек рождаются, – хохмит председатель профсоюза. У него больше не дергается глаз.

– Да ладно? – подыгрываю я. – Вот если бы деньги давали не только за второго ребенка, но и за попытки, я бы уже озолотилась…

Народ хохочет, расслабился, доверился. Я рассказываю историю моей подруги, которая очень хотела жить отдельно от проблемных родителей. Так хотела, так мечтала… Но финансовые тиски и обязательства не позволяли никак решить эту проблему. Я поддерживала ее тогда как могла. Ты только мечтай, работай, пытайся, все получится.

Однажды она совсем отчаялась. И я пошла в магазин и купила ей… шторку для ванны с жирными синими дельфинами. «Когда-нибудь ты повесишь эту шторку в ванную своей квартиры!» – сказала я.

Подруга засыпала и просыпалась в старой квартире с проблемными родителями, глядя на эту шторку. И спустя год так сложились обстоятельства, что она – одна из всех – получила жилищную субсидию и взяла в ипотеку маленькую замкадышевую квартирку! Но свою! Отдельную!

– И угадайте, что висит в ванной ее квартиры? – с преувеличенной загадочностью спрашиваю я.

– Ваш портрет? – хохмит председатель профсоюза.

Он все-таки классный. Я смеюсь вместе с залом. Напряг ушел, мы будем жить. Мы все вместе переместились с похорон на корпоратив и уже все тут танцуем вприсядку…

Готовиться к худшему – это тоже жизненная стратегия, заслуживающая внимания. Как самураи, которые вступают в схватку, лишь прокрутив в голове все варианты развития событий и приняв собственную смерть как худший вариант. И дерутся потом так, будто это уже произошло. А раз ты уже умер, то и нечего терять.

Но как по мне, так жизнь в ожидании смерти – это уже смерть. Я не предлагаю ходить с нестираемой улыбкой на лице и немотивированной мантрой «ВСЕБУДЕТХОРОШО» под минометными обстрелами.

Я просто предлагаю замечать хорошее уже сегодня, увидеть в кризисе возможность начать новую жизнь и оптимальное время для кардинальных перемен, забанить уныние и апатию, которые эпидемией, воздушно-капельным путем распространяются в обществе благодаря вот таким вот профессорам, и просто жить свою жизнь начисто, без черновых вариантов, потраченных на ожидание, что кто-то придет и решит все ваши проблемы, и страхи-страхи-страхи, что все будет плохо… Не будет, ребят. Потому что как все будет, зависит только от нас…

Вечером я уезжаю из пансионата. Меня выходят провожать почти все слушатели. Мы провели чудесный яркий день вместе и теперь стоим на крыльце, хохочем, ждем, пока водитель прогреет машину.

Вдруг из дверей пансионата выходит профессор. В шапке с завязочками и с волосатым шарфом. Оказывается, он тоже был здесь весь день, хотя все думали, что он уехал сразу после своей лекции, спасать остальное народонаселение России. На крыльце воцаряется зловещая тишина.

– Всем до свидания, – вежливо говорит профессор. – Желаю вам все успеть и с пользой использовать оставшееся нам мирное время.

И вдруг где-то на задних рядах слышится тихо напевающий голос председателя профсоюза:

– В темно-синем лесууууу, где трепещут осииины, где с дубов-колдунов опадает листваааааааа…

Народ подхватывает:

– На поляне лесноооооой зайцы в полночь косилии и при этом напевали странные словааааааа!

И мы все, переглядываясь и смеясь, на разные голоса затягиваем: «А нам все равно, а нам все равно…»

Профессор затравленно смотрел на нас из окна автомобиля. Водитель не трогался, ждал меня.

– Знаете что, ребят? – сказала я, глядя на квадратную шапку профессора с завязочками, понимая, как сильно я не хочу в ту машину. – Можно я здесь, с вами переночую?

– Уррраааааааа!

Под дружный одобрительный гул народа мы помахали отъезжающей машине, увозящей профессора в дом с гречкой и тушенкой, а сами пошли играть в «Крокодила».

Потому что жизнь – продолжается!

Вторая серия