Лучше. Книга-мотиватор для тех, кто ждал волшебного пинка от Вселенной

Надя непреклонна. Она намудохалась с инфантильным мужиком и сейчас кайфует от свободы и перспектив. На предложение вернуться отвечает категорично: «Ни-за-что!»

«Борька с возу, кобыле легче», – смеется Надя. Она похудела, похорошела и выглядит прекрасно. А в браке она была осунувшаяся, бледная, с непрокрашенными корнями и потухшими глазами. Зимняя вишня.

В целом она заслуживает салюта в свою честь, особенно с учетом того, как филигранно она одна жонглирует двумя работами и подработкой, кружками детей и поездками к старенькой маме в деревню, из которой мама категорически отказывается перебираться в город.

Но тут Боря, бывший муж, решил вернуть Надю и стал за ней ухаживать. Ну, как умел… Например, каждое утро Надя идет на работу и видит на лестничной клетке грустный натюрморт из пивной банки и пустой упаковки сухариков. Боря раньше пытался прорваться в квартиру, скребся в дверь, но однажды доскребся до того, что был выдворен из квартиры непреклонной Надей в тандеме с участковым.

– Ключи отдай, – сказала Надя и выхватила связку из рук бывшего мужа. – И катись давай по месту прописки.

По месту прописки было все для жизни, но там не было Нади и детей. Теперь Боря каждый вечер входит в подъезд с кем-то из жильцов, поднимается на нужный этаж и пьет. Грустно сосет пиво, похрустывая сухариками и сухой лапшой. Заедает ананасом. Гурман. Делает это до полуночи, чтобы успеть на последнем поезде метро проехать три станции до места прописки. В этом натюрморте, который он оставляет нетронутым до утра, закреплена вся мощь его страданий, зафиналенная пепельницей с окурками. Окурки торчат в консервной банке, как свечки в торте, будто Боря празднует новую жизнь, а не тоскует по старой.

По его расчетам, Надя, у которой большая душа, должна выйти на лестничную клетку, увидеть этот натюрморт и схватиться за сердце от жалости к своему погибающему без любви и внимания Борьке.

Но Надя, вопреки всем ожиданиям, каждое утро выпархивает из квартиры, пахнущая весной и живаншой, нажимает на кнопку вызова лифта и, глядя на Борькины «остатки жизненной позиции», которые ей же вечером и убирать, тяжело вздыхает: «Вот ведь дурак!»

А Борька сладко спит у себя в несвежей постельке и надеется на то, что, когда проснется, в списке входящих СМС будет одно, самое желанное, от Нади: «Возвращайся!»

Ведь он сделал для этого все возможное. И невозможное (я про ананас). И он тогда обязательно вернется, камбекнется.

А Надя кайфует от одиночества. В ее случае оно не наказание, а освобождение. На вопрос о том, кем она работает, Надя отвечает: «Я фрилансер». Фрилансер переводится как свободный художник. Свободный работник. Она и преподает в институте, и репетиторствует, и переводчиком работает ого, и помидоры на заказ консервирует, и даже кукол шьет на продажу.

Вот Надя говорит про себя: «Я такой лансер, который очень фри». И в семейной жизни фриланс оказался предпочтительнее, чем постоянка. Свободнее и честнее.

Однажды ее сын Ванька ел фастфуд и спросил: «Мам, а картошка фри переводится как свободная картошка?» Надя хохотала до икоты.

– Ваня, это же про меня. Я и есть свободная картошка, – смеется Надя.

А Ваня – маленький и не понимает, что смешного. Ведь люди, освободившиеся из тюрьмы, выглядят как другие обычные люди. Просто они танцуют, наслаждаясь легкостью и свободой от оков, а со стороны их танец смотрится как просто танец…

Танцуй, Надя, танцуй, счастливая, очень свободная картошка! Танцуй и учись принимать салюты в свою честь!

Свой собственный

Ребенок впервые видит себя в зеркале маминых глаз. Это самое первое и самое важное знакомство с собой. Если мама смотрит на сына с восхищением, то сын зеркалит это восхищение, перерабатывает его в хорошую самооценку и вырастает в убеждении, что он самый лучший.

Сашина мама так и делала – смотрела с восхищением. Любовалась. Умилялась. Восторгалась успехами.

Рядом лежала медкарта с историей болезни. На обложке стояла Сашина фамилия и был указан диагноз «ДЦП». Но это была какая-то отдельная история, не про Сашу. У Саши все хорошо. Мама забыла сказать ему, что он инвалид. И он вырос здоровым и счастливым. И ни минуты не считал себя человеком с ограниченными возможностями.

Все ограничения придуманы людьми. Они в голове. А у Саши их нет. Поэтому он живет ярко и вдохновенно. Любит маму, катается на велосипеде, успешно работает, делает карьеру, встречается с друзьями, увлекается фотографией, много путешествует. Саша любит учиться, у него два высших образования, и он страшно любознателен.

Саша все время забывает, что он инвалид, а люди вокруг – нет. Не забывают. Смотрят с жалостью и сочувствием. Саше смешно. Зачем его жалеть? У него все хорошо.

– Аккуратнее! – оберегают Сашу окружающие люди, щедро нахлобучивая на него свою заботу. – Люди с вашим диагнозом не могут кататься на велосипеде!

– Да? – удивляется Саша, садится на велосипед и уезжает от чужого ненужного сочувствия.

Только он в своей жизни решает, что он может, а что не может. Саша увлеченно фотографирует жизнь. Ездит по родному Магадану – и фотографирует. Замечает.