Блудник – не есть ругательство, но состояние (думаю, то же и блудница), состояние беспокойства, любопытства и потребности новизны, происходящее от общения ради удовольствия не с одной, а со многими. То же и пьяница. Оба – пьяница и блудник – могут воздерживаться, но при первом послаблении падут.
Можно смотреть на половую потребность, как на повинность тела (я так смотрю). Можно смотреть на неё, как на наслаждение (я редко впадаю в этот грех).
Есть критический половой возраст. И многое решается в этом возрасте. Также есть и критический духовный возраст – около пятидесяти лет, – когда человек начинает серьёзно думать о жизни и решать вопрос о её смысле. Время сие бесповоротно. Беда, если оно ошибочно.
Отречение от желаний есть жизнь без радостей и смысла. Если Бог, который послал нас в мир, хочет только того, чтобы мы не имели желаний и отрекались от всего, то такой Бог деспот, самодур. Зачем мне желания, если я должен отрекаться от них?
Ночная бабочка летит на огонь, потому что не знает того, что обожжёт крылья. И рыба глотает червяка на удочке, потому что не знает того, что это погубит её. А мы знаем, что блудная похоть опутает нас всякими бедами, а всё-таки отдаёмся ей.
Трезвому совестно то, что не совестно пьяному. Этими словами высказана существенная основная причина, по которой люди прибегают к одурманивающим веществам. Люди обращаются к ним или для того, чтобы не было совестно после того, как сделан поступок, противный совести, или для того, чтобы вперед привести себя в состояние, в котором можно сделать поступок, противный совести, но к которому влечет человека его животная природа.
Трезвому совестно ехать к непотребным женщинам, совестно украсть, совестно убить. Пьяному ничего этого не совестно, и потому, если человек хочет совершить поступок, который совесть воспрещает ему, он одурманивается.
Половина падений женщин происходит под воздействием вина. Почти все посещения непотребных домов совершаются в пьяном виде. На войне солдат напаивают пьяными всегда, когда приходится драться врукопашную. Все французские солдаты на севастопольских штурмах были напоены пьяными.
Угождение телу сверх удовлетворения его потребностей, усиление его удовольствий – всегда большая ошибка, потому что усиление удовольствий всегда ослабляет способность человека испытывать удовольствие.
Страсть – источник величайших бедствий – мы не то что утишаем, умеряем, но разжигаем всеми средствами, а после жалуемся, что страдаем.
Половой акт потому так увлекателен, что он – снятие с себя ответственности. Он освобождает от исполнения закона и переносит эту ответственность на других.
Возница не бросает вожжей оттого, что не сразу остановит коней, но продолжает тянуть, и кони останавливаются.
Так и ты со страстями: не удержался один раз, продолжай бороться, в конце концов победишь ты, а не страсти.
Чем больше я вижу зло, проистекающее от пьянства (а вижу я это зло в ужасных размерах), и чем чаще мне приходится говорить об этом зле с страдающими от него, тем больше я убеждаюсь, что спасение от него преимущественно, если не исключительно, в сознании людей губительности не для тела, а для души этого греха. Избавится от него человек не тогда, когда он будет лишен возможности пить, а тогда, когда он не станет, хотя бы перед ним в его комнате стояло вино, и он слышал бы его запах, и ему стоило бы только протянуть руку. А это будет только тогда, когда человек будет считать благо духовное выше блага телесного. А такое предпочтение души перед телом может быть только у человека религиозного, так что, по-моему, пьянство от отсутствия религиозного сознания и спасение от него в пробуждении этого сознания.