Лучше подавать холодным.

Поэтому двое юных офицеров-штабников - наголо блестящие мечи, а блестящие глаза полны праведного гнева - остались наедине с Коской. Возможно оба оказались бы вполне милыми людьми при более счастливых обстоятельствах. Возможно их любили их мамы, и они в свою очередь любили тех. Наверняка они не заслуживали гибели в этом ярко украшенном храме человеческой жадности просто за то, что выбрали одного своекорыстного повелителя вместо другого. Но что ещё оставалось делать Коске, кроме как постараться прикончить их? Самая мелкая тварь - личинка, водоросль, слизь всегда борется за выживание. Почему же тогда наиподлейший наёмник Стирии должен придерживаться иных стандартов?

Двое офицеров двинулись раздельно, один направился вдоль высоких окон, другой мимо картин, вынуждая Коску отступить к концу комнаты и более чем вероятно, к концу его жизни. Он зудел от пота под талинским мундиром, воздух горел в лёгких. Бой до смерти, определённо, забава молодых.

- Ну хорош уже, парни, - пробубнил он, покачивая мечом. - Как насчёт выйти на меня по одному? У вас что, нет чести?

- Нет чести? - презрительно усмехнулся один - У нас?

- Ты переоделся в нашу форму, чтобы как ссыкун напасть исподтишка на нашего генерала, - прошипел другой, розовея от ярости.

- Ладно. Согласен. - Коска опустил меч. - И этот позор меня грызёт. Я сдаюсь.

Тот кто слева ни на секунду не внял происходящему. Тот, кто справа выглядел озадаченно, но всё же на миг опустил свой меч. И именно в него Коска метнул нож.

Он завертелся в воздухе и воткнулся в бок юноши, складывая того пополам. Коска тут же напал, целясь в грудь. Возможно парень отклонился вперёд, либо Коска не смог сдержать свою своенравную меткость, но клинок встретил на пути шею офицера и, в захватывающем дух искуплении всего былого затачивания, начисто снёс тому голову. Она отлетела прочь, раскидывая кровавые брызги, с гулким звуком удара и треском холста отскочила от картины. Тело опрокинулось вперёд, из срезанной шеи хлынула кровь и длинными струями расползлась по полу.

Как только Коска заорал от неожиданного успеха, другой офицер уже напал на него, хлеща наотмашь, как человек, выбивающий половик. Коска пригнулся, взмахнул, парировал, беззащитно отскочил назад от свирепого удара, споткнулся о безголовый труп и растянулся в луже его крови.

Офицер взвизгнув бросился доканчивать дело. Молотящая рука Коски ухватилась за первый попавшийся предмет, стиснула его и запустила. Отрубленная голова. Она попала юноше в лицо, тот споткнулся. Коска добарахтался до меча, схватил его, перевернулся, рука, меч, лицо, одежда - всё пропиталось красным. Удивительно подходяще, для человека прожившего его жизнь.

Офицер уже был здесь вместе со шквалом неистовых ударов. Коска отступил так быстро, как только мог отойти не опрокинувшись, свесив меч, притворяясь полностью измождённым - особо притворяться то и не пришлось. Он столкнулся со столом, едва не упал, шаря впереди себя свободной рукой нащупал край разукрашенного кувшина. Офицер ринулся вперёд, занося меч с триумфальным воплем. Который обернулся потрясённым клёкотом, когда тот увидел летящий в него кувшин. Он сумел сбить его в полёте навершием меча, с одного бока приняв на себя взрыв глиняных осколков, но при этом на мгновение широко отвёл оружие. Коска проделал последний отчаянный выпад, почувствовал мягкое сопротивление, когда клинок пробил щёку офицера и вышел из его затылка, чётко, как по учебнику.

- Ох. - Офицер слегка пошатнулся, когда Коска выдернул меч и резко отскочил назад. - Это... - его взгляд выражал сплошь обалделое удивление, как у человека, проснувшегося пьяным и обнаружившим себя ограбленным, голым и привязанным к столбу. Коска уже и не вспомнил бы, в Этрисани или в Вестпорте такое с ним произошло. Все те года смешались для него воедино.

- Штослчилаа? - Офицер крайне медленно взмахнул мечом и Коска просто отошёл с дороги, позволив тому, широко крутанувшись вокруг своей оси, завалиться набок. Он вымученно перекатился, приподнялся, кровь неторопливо сочилась из аккуратной маленькой щёлочки возле его носа. Теперь над ней задёргался глаз и лицо с той стороны обмякло как старая кожа.

- Вырхтыхнахмохмохрр, - пролепетал он.

- Прошу прощения? - переспросил Коска.

- Вырггххх! - И офицер поднял свой колеблющийся меч и атаковал. Стену. Он врезался в картину с девушкой, застигнутой врасплох во время купания, бессмысленными взмахами меча прорезал в ней огромную дыру и, падая, обрушил на себя это великое полотно. Из-под позолоченой рамы остался торчать лишь сапог. Больше он не двигался.

- Везунчик, - прошептал Коска. Умереть под голой бабой. Он всегда хотел уйти таким способом.

Рана на плече у Монзы пылала. Пробитая левая рука пылала куда сильнее. Её кисть, её пальцы - липкие от крови. Она наврядли смогла бы сложить их в кулак, не говоря о том, чтобы держать оружие. Значит выбора нет. Она зубами стащила перчатку с правой руки, потянулась и положила руку на эфес меча Кальвеса. Ощутила, как смещаются скрюченные косточки, когда пальцы сомкнулись на рукояти. Кроме торчащего прямо мизинца.