Лучше подавать холодным

— Так и есть. Похоже, король вбил в голову, что является величайшем государственным деятелем эпохи. — Витари широко улыбнулась, показывая два ряда здоровых, острых зубов. — Он собирается принести Стирии мир.

— Он серьёзно?

— Ходят слухи. Он собирает конференцию, чтобы обсудить условия соглашения между великим герцогом Орсо и Лигой Восьми. Он заставил приехать всех их вождей — во всяком случае тех, кто выжил — в первую очередь Рогонта и Сальера. Он заставил старого Соториуса играть роль хозяина, здесь на — по замыслу нейтральной — земле Сипани. И он заставил выехать своих шурьёв, чтобы говорить от имени их отца.

Монза вытянула вперёд шею, живо, как сарыч у мёртвой туши. — И Арио и Фоскара?

— И Арио и Фоскара.

— Они собираются выработать условия мира? — спросил Трясучка, и вскоре пожалел, что открыл рот. Каждая из женщин одарила его насмешкой в собственном непередаваемом стиле.

— Это Сипани, — ответила Витари. — Тут мы вырабатываем лишь туман.

— И никто на тех переговорах не станет делать что-то большее, будь уверен. — Монза с мрачным видом откинулась на стуле. — Только туман и шёпот.

— Лига Восьми треснула по швам. Борлетта пала. Кантайн мёртв. Когда распогодится, Виссерин возьмут в осаду. Разговорами этого не изменить, да никто и не собирается.

— Арио сядет, притворно улыбнётся, послушает и покивает. Заронит робкое зерно надежды, что его отец готов к миру. Надежда проживёт ровно до тех пор, пока со стен Виссерина не увидят войска Орсо.

Витари снова подняла чашу, сузив глаза на Монзу. — И вместе с ними Тысячу Мечей.

— Сальер и Рогонт, да и другие прекрасно это понимают. Они не дураки. Трусы и хапуги, это да, но не дураки. Они лишь пытаются выиграть время для манёвра.

— Манёвра? — переспросил Трясучка, прожёвывая странное слово.

— Увиливания, — ответила Витари, опять показывая ему зубы. — Орсо не заключит мир, и Лига Восьми мира не ждёт. Единственный, кто едет сюда в надежде на что-то кроме тумана, это его светлейшее Величество, но говорят, у него талант к самообману.

— Приходит вместе с короной, — добавила Монза, — но меня он никак не касается. Моё дело — Фоскар и Арио. Чем они ещё займутся, помимо вешания лапши на уши своему зятю?

— В честь короля с королевой устраивают костюмированный бал-маскарад во дворце Соториуса, в первую ночь конференции. Арио с Фоскаром там будут.

— Там будет хорошая охрана, — сказал Трясучка, стараясь не растеряться. Мало помогало то, что ему показалось он слышит плач ребёнка где-то неподалёку.

Витари фыркнула. — Дюжина самых охранямых в мире людей в одном зале со злейшими врагами? Там будет больше солдат, чем в Битве за Адую, зуб даю. Сходу и не придумать места, где братья были бы менее уязвимы.

— Что тогда? — обратилась к ней Монза.

— Посмотрим. Я с Арио не знакома, но я знаю кое-кого. Близкого, очень близкого друга.

Чёрные брови Монзы сдвинулись. — Значит нам надо будет поговорить с…

Внезапно скрипнув открылась дверь и Трясучка крутанулся, уже наполовину вытащив топор.

В дверях стоял ребёнок. Девочка, лет примерно восьми, одетая в слишком длинную ночнушку с торчащими внизу костлявыми лодыжками и босыми ногами, на голове неряшливо спутавшись топорщились рыжие волосы. Она уставилась на Трясучку, потом на Монзу, и потом на Витари, большими голубыми глазами. — Мама. Кас плачет.

Витари присела на колени и пригладила девочке волосы. — Не переживай, родная, я слышу. Постарайся его успокоить. Я приду, сразу как смогу и вам всем спою.

— Хорошо. — Девочка ещё раз посмотрела на Трясучку, и он немного виновато отодвинул топор и попытался изобразить улыбку. Она отступила и закрыла за собой дверь.

— У малыша кашель, — произнесла Витари прежним суровым голосом. — Один подхватит простуду, потом заболеют все, потом я сама заболею. Кто-нибудь был матерью, а?

Трясучка поднял брови. — Не скажу, что обеспечен подходящим снаряжением.

— Никогда особо не везло с семьёй, — сказала Монза. — Можешь нам помочь?

Глаза Витари промелькнули с Трясучки и обратно. — Кто ещё с вами в деле?

— Некто по кличке Дружелюбный, мускулы.

— Умелый, нет?

— Даже очень, — ответил Трясучка, думая о тех двоих зарезанных, истекавших кровью на улицах Талинса. — Однако, странноватый.

— Таким и надо быть при такой работе. Кто ещё?

— Отравитель с помощницей.

— Хороший?

— По собственным словам. Зовут Морвеер.

— Тьфу! — Витари выглядела так, будто отхлебнула мочи. — Кастор Морвеер? Эта сволочь также преданна и ценит доверие, как скорпион.

Монза ответила спокойным суровым взглядом. — И от скорпионов бывает польза. Я спрашиваю: ты — можешь нам помочь?

Глаза Витари при свете очага сияли двумя прорезями. — Я могу вам помочь, но придётся потратиться. Если мы сделаем дело, что-то подсказывает, мне никогда больше не будут рады в Сипани.

— Деньги не проблема. Лишь бы нам с твоей помощью удалось к ним подобраться. Так ты знаешь кого-нибудь, кто бы нам сумел посодействовать?

Витари допила напиток и выплеснула подонки на уголья. — О, я-то всякий народ знаю.

Искусство убеждения