Лучше только дома

Ты не могла бы одолжить мне какое-нибудь платьице на один вечер? У меня есть только старая добрая классика на все времена от «Николь Фари», из коллекции 1997 года. Энтузиазма она уже не вызывает, а так хочется быть неотразимой! Это же мой первый выход в свет после многомесячного затворничества! Пристрастный осмотр обнаружил в зеркале не ту, «что на свете всех милее», а расплывшуюся особу. Волосы после химиотерапии уже отросли, но выглядят спутанными и тусклыми. Глаза покрылись сеткой красных сосудиков (хоть какое-то разнообразие: на бедрах та же сетка, но синяя). Возле уголков рта и на лбу обозначились морщинки. Твердо знаю: рак тут ни при чем, они появились с тех пор, как я ушла с работы. Слишком уж часто приходится хмуриться на детей (мысленно беру себе на заметку чаще улыбаться). В общем, визит к косметологу неотвратим.

Кому: Парикмахеру Хари, [email protected]

От: [email protected]

Тема: Скрасишь мне жизнь?

Хари, привет, сто лет не виделись! Богини домашнего очага редко обращаются к тебе за помощью — прически у них появляются сами собой. Но я опять фолликулярно ущербна. Может, выкроишь для меня часок?

Кому: Джею, [email protected]

От: [email protected]

Тема: «Ну и когда же встретимся втроем?»

Вот и миновало долгожданное утро за кофепитием без кофе — после лечения я в рот не беру кофеин. И, как выяснилось, зря. Я отвергла кофе, а поскольку альтернативы у моих новых знакомых не нашлось (травяным чаем надменно пренебрегли, как лесбийским напитком), сближения не получилось. И я с удивлением узнала, что в обществе существует четкая социальная граница между нянями и матерями. Этот барьер практически непреодолим. На территории нянь мы, мамаши, непрошеные гостьи. В конце концов, няни — профессионалы и эксперты, а мы — жалкие дилетанты, вооруженные только инстинктами и материнским чутьем, которым, как известно, доверять нельзя.

Мы сидели, наблюдая, как наши подопечные развивают навыки общения: «Я хочу то, что есть у тебя. Значит, я буду бить тебя или толкать, пока ты не отдашь мне эту штуку. А как только ты отдашь ее и займешься другой штукой, я передумаю и захочу то, с чем ты играешь сейчас». Дейзи демонстрировала повышенную коммуникабельность. Мои робкие попытки вмешательства были восприняты с таким же недовольством, как присутствие военных сил НАТО в Косово. После пары разминочных вопросов о зубках и приучении к горшку первая гостья Энджела («Для друзей — просто Энджи», а для меня, значит, Энджела) спросила:

— Филиппа видели? Того француза, который присматривает за Генри и Чарльзом. Вылитый Робби Уильямс.

— А по мне, так зря его наняли. Парни не должны работать нянями — это не в их характере. Лично у меня к этому Робби Уильямсу ни капли доверия! — заявила Луиза.

— Ладно тебе! Мальчишек он обожает. Водит их купаться, кататься на скейте, играть в боулинг, часами гоняет с ними мяч на стадионе. Ты бы так истязать себя не стала. Ни рисованием, ни картинами из ракушек он мальчишкам не докучает.

Джей, я вдруг поняла, что речь идет о том парне, которого я присмотрела тебе в друзья. Вот он, идеальный шанс выяснить его ориентацию.

— А подружка у него есть? — ляпнула я и тут же поняла: теперь собеседницы считают, что я положила на Филиппа глаз. — Было бы неплохо познакомить его с одной моей подругой… — поспешно добавила я.

Убедить собеседниц не удалось. Что наговорила им Сара обо мне? А вдруг у нее богатая фантазия и она мне не верила, когда я предупреждала, что задержусь на работе допоздна?

— Кажется, он гей, — сказала Луиза.

Я чуть не выкрикнула: «Да! Й-есть!»

Луиза продолжала:

— Поэтому к мальчишкам я бы его и на пушечный выстрел не подпустила.

— Да ладно тебе!.. — начала я и осеклась, сообразив, что мне грозит ожесточенный спор.

Луиза возмущенно уставилась на меня.

Значит, я была права. Осталось только подстроить вашу встречу. А тебе не мешало бы прикупить французский словарь — на всякий случай. Ça c'est le frisson[16] и т. д.

Пока я болтала с нянями, Дейзи настойчиво вырывала у Люси любимую куклу. Энджела не преминула прокомментировать поведение моей дочери:

— Странно… никогда не видела ее такой.

— Я тоже, — поторопилась засмеяться я.

И разговор закрутился вокруг Сары.

— А Сара знает? — спросила Луиза.

— Да, мы иногда общаемся.

Три гарпии понимающе закивали. Они убедились (точнее, твердо знали с самого начала), что без Сары мне не обойтись.

— А про свою книгу она тебе говорила? — полюбопытствовала Мишель, самая язвительная из трех.

Я чуть не подавилась своей водой, но сумела беспечно ответить:

— Да, что-то упоминала… а что за книга? Очередное пособие для нянь?

Мишель выпустила коготки и встряхнула черной гривой.

— Сара пишет роман.