Лучше умереть!

— Вы меня любите! — рассмеялась девушка. — Ах, сударь! Мужчины способны говорить такое первой попавшейся женщине.

— Другие — может быть, но не я.

— Ну и каковы же ваши намерения, коль скоро вы меня любите?

— Не сомневайтесь, намерения у меня самые честные; но посреди улицы довольно трудно, практически невозможно вести серьезный и долгий разговор. Кстати, вы наверняка еще не ужинали.

— Нет, сударь.

— И я тоже. Так вот, позвольте предложить вам на ужин устриц, молодую куропатку и раков. За столом и поговорим.

Аманда рассмеялась.

— Свидание с глазу на глаз! Так вот сразу! — возмутилась она. — Это может скомпрометировать меня.

— Свидание с человеком моего возраста, имеющим вполне честные намерения, никоим образом вас не скомпрометирует. Поверьте мне, и хватит раздумывать.

— Ну ладно! Вы вызываете во мне доверие… Согласна.

— Вот и слава Богу… Тогда идемте вон туда… в «Фазан». Там не так уж и плохо.

Пять минут спустя Овид Соливо и примерщица госпожи Опостин сидели друг против друга за столом в отдельном кабинете. Приличного вида седеющий господин вел себя совсем по-отечески. Аманда решила, что он просто очарователен и стоит отнестись к нему всерьез. Когда они поужинали, Овид приказал нанять извозчика.

— Я отвезу вас домой, — сказал он. — А потом поеду к себе, храня в душе ваш образ. Где вы живете?

— В квартале Батиньоль, улица Дам, 29.

Фиакр тронулся, и через четверть часа остановился по указанному адресу.

— Когда мы встретимся снова? — спросила девушка, выходя из него.

— Завтра утром, в одиннадцать, в том ресторанчике, где вы обычно обедаете.

— Вам и это известно?

— Мне известно о вас все. Приду туда заранее, закажу обед, который вам очень понравится, и буду вас ждать.

— Вы — очаровательный человек… До завтра!

Аманда вернулась домой, а Овид приказал извозчику ехать на площадь Клиши. Сидя в фиакре, он размышлял, потирая руки: «Дней через пять-шесть я буду знать все, что происходит у госпожи Опостин, и все о госпоже Люси…»

На следующий день, без четверти одиннадцать, Овид пришел в ресторан и заказал весьма изысканные блюда; девушка появилась спустя полчаса, и они вместе пообедали. Прежде чем расстаться, Соливо с Амандой договорились поужинать вечером, и было решено, что они будут делать так каждый день. Через день девушка, в одиннадцать присоединившись в ресторане к своему пожилому воздыхателю, сказала:

— Сегодня нам придется поторопиться. Хозяйка дала мне поручение: отнести ткань и фурнитуру для бального платья одной швее-надомнице. Работа очень срочная.

— Это далеко?

— На другом конце Парижа… набережная Бурбонов, 9.

«Значит, к Люси…» — подумал Овид. А в слух произнес:

— Может быть, я провожу вас? Мы хотя бы сможем побыть вместе чуть подольше…

— Великолепно! Возьмите извозчика и ждите где-нибудь неподалеку от мастерской.

Девушка поспешно расправилась с едой и ушла.

Через десять минут она уже сидела в карете. Овид решил, что момент теперь самый подходящий, и спросил:

— Много у вашей хозяйки надомниц, голубушка?

— Нет. Она не любит, когда работают не при ней. И тем не менее, в порядке исключения, некоторым она позволяет это. Вот Люси, например…

— Что за Люси? — перебил Овид.

— Та самая швея, к которой мы едем.

— Молоденькая, наверное?

— Да.

— Хорошенькая?

— Она не красавица, но и не уродина; глупа, как утка, да еще и воображает о себе невесть что! Разыгрывает из себя святую невинность. Правда, надо отдать ей справедливость, мастерица она очень искусная, хозяйка не зря с ней так носится. К примеру, сейчас мы везем ей материал для бального платья, послезавтра его нужно будет примерить в Гаренн-Коломб, а в субботу к девяти вечера клиентка должна быть непременно уже в нем. И представьте: к назначенному времени оно обязательно будет готово, причем без малейшей погрешности — в самом что ни на есть идеальном виде!

— Бальное платье, Гаренн-Коломб! — с удивленным видом воскликнул Соливо.

— Для жены мэра: она приглашена на вечер к префекту округа Сена.

— И этой барышне, Люси, придется везти платье для примерки в такую даль?

— На поезде это не так уж и долго. Я лично не раз уже к этой даме ездила. Нужно сесть в поезд на вокзале Сен-Лазар. Потом выйти на станции Буа-Коломб, перейти через железную дорогу, ведущую в Версаль, а потом вдоль нее идти по тропинке — она приведет прямо к дому мэра, он стоит возле дороги на Париж. Днем — прекрасная прогулка, но ночью!

— А вам, голубушка, доводилось ездить туда и ночью?

— Да, однажды пришлось, вместе с Люси. Мы отвозили вечернее платье; нужно было, чтобы она при нас надела его, и мы проверили, все ли в порядке. А клиентка очень придирчивая, угодить на нее не так-то просто! Вот и вышли мы от нее только в одиннадцатом часу.

— И вам нужно было вернуться на станцию Буа-Коломб?

— Да, оттуда есть поезд в шесть минут первого.

— Да уж, невесело, должно быть, в такое позднее время, когда вокруг нет ни души, возвращаться по тамошним тропинкам! Вам, надо полагать, страшновато было!

— Это точно. Всю дорогу дрожали, как два осиновых листочка.