Лучше умереть (ЛП)

  Он остановился в гранд-отеле в центральном районе города. Помимо главного входа в отель было еще три входа и выхода. Они могли наблюдать за всеми, учитывая их количество, но при этом слишком рассредоточились, чтобы действовать, когда он показался. Он никогда не выходил через один и тот же выход и не возвращался через один и тот же вход дважды подряд — до тех пор, пока не сделал это, лишив их возможности предсказать его следующий выбор. Финн, который был не только опытным снайпером, но и статистиком, раздраженно щелкнул карандашом.

  У цели был роскошный номер на втором этаже. Он также забронировал комнату рядом с ним. Из-за этого было проблематично узнать, в какой комнате он спал. Дверь, которая соединяла две комнаты вместе, делала это невозможным. Похоже, он спал днем. По крайней мере, он проводил большую часть своего времени в отеле в светлое время суток, хотя и не в течение времени, которое способствовало бы нормальному режиму сна. Единственным самым продолжительным периодом времени, в течение которого он мог находиться в любой из своих комнат, было пять часов. Часто он находился в отеле значительно дольше, будь то в баре, ресторане, фитнес-центре или просто читая газету в холле. Он никогда не приходил и не выходил из отеля в одно и то же время. Единственная привычка, которую он проявлял, заключалась в том, что он предпочитал лестницу, а не лифт, несмотря на хромоту.

  Не то чтобы отель был хорошей точкой удара. Комнаты, которые он забронировал, располагались рядом с лифтами, где было обычное движение. У них практически не было шансов организовать убийство без вмешательства других гостей. Трудно было не разочароваться. Они привыкли выбирать, где и когда закончить работу, а их цель не решает за них, где ее не делать. Они сдерживали раздражение, напоминая друг другу сохранять хладнокровие. Все это было ожидаемо. Подготовка и терпение.

  Похоже, у него не было никакого распорядка вне отеля. Иногда он покровительствовал уличным торговцам, торгующим нездоровой пищей, забивающей артерии. В остальное время он обедал в ресторанах самой изысканной и дорогой кухни. Однажды днем он мог провести несколько часов, просматривая экспонаты в одном музее. В следующий раз он читал книгу, переходя с ней из кафе в кафе, никогда не задерживаясь ни в одном заведении больше часа, а иногда и всего на несколько минут. Когда они сочли его настолько безличным, что он был почти отшельником, он провел вечер, очаровывая женщин в коктейль-баре.

  У него не было мобильного телефона, но через какие-то промежутки времени, которые финн считал случайными, он пользовался интернет-кафе или телефонами-автоматами. Они не обнаружили никаких следов его деятельности, когда датский специалист по наблюдению использовал тот же терминал или телефонную будку. Они спорили, нужны ли ему такие действия или они были просто для вида, чтобы сбить с толку и отвлечь любой незамеченный хвост?

  — Работает, — сказал швед.

  Они понятия не имели, почему он находится в городе. Это может быть по любому количеству причин. Возможно, он готовился к собственной работе, знакомясь с городом и районом своей деятельности. Может быть, он был в бегах и скрывался там, где, как он надеялся, враги не могли его найти. А может, так он и жил изо дня в день, когда сам не работал? Все соглашались, что это не жизнь, сколько бы нулей он ни получал за свои услуги. Если каждую минуту бодрствования нужно проводить в постоянном ощущении бдительности, то должны быть лучшие способы зарабатывать на жизнь. Это заставило их оценить, насколько им повезло. Они с нетерпением ждали завершения этой работы и следующей встречи. Настала очередь шведа принимать гостей, и его жену все обожали. Она преподавала физику, но могла быть профессиональным организатором вечеринок, как часто говорили шведу его гордость.

  Удар на ходу оказался столь же трудным для организации, как и удар по местоположению. Цель использовала автобусы, такси, метро, наземные поезда и ходьбу без видимой закономерности. Расстояния не имели значения. Он может пройти три мили, чтобы посетить кофейню, но взять такси и проехать два квартала или провести час в метро только для того, чтобы выйти через ту же станцию. Насколько сильно беспокоила его хромота в таких путешествиях, они не могли сказать.

  На открытой местности он держался толпами и никогда не ходил по прямой. На узких улочках он держался подальше от бордюра и близко к витринам. Его руки всегда были вне карманов. Когда он пил кофе на ходу, он делал это, держа чашку в левой руке.

  — Значит, его основная рука всегда доступна, — заметил финн.

  — Что, если он амбидекстр? — спросил один из датчан.

  Финн ответил: «Вероятность этого меньше одного процента». Насколько нам известно, он использует левую руку, чтобы наблюдатели думали, что он левша.

  — Предположим, что он амбидекстр, — сказал второй датчанин. «Чем бы он ни был занят, мы считаем его столь же опасным».

  Остальные трое кивнули.