Лучшее свидание

Он покосился на сидевшую рядом Лану. Она проявила удивительное снисхождение к Джаванне на приеме у герцогини. Надо отметить, что она поступила мудро. Для Рима нет большего лакомства, чем скандал, и история о том, как Джаванна Фабрицци плеснула шампанским в лицо жене Сальваторе Лучези, уже наверняка обросла множеством подробностей. Если бы Лана дала девчонке отпор, это только ухудшило бы ситуацию. А вот ее холодное пренебрежение, ее сочувствие к «влюбленному подростку» — это было сыграно виртуозно.

Сальваторе снова покосился на нее. Она смотрела в окно, и он видел только ее профиль, который был так же красив и элегантен, как и она вся. Наверное, на свете нет женщины красивее, нет другой женщины с такими прекрасными зелеными глазами…

Его пронзило воспоминание. О том, как эти глаза смотрели на него. Как он держал ее лицо в ладонях. Как его губы касались ее губ, вкушая их сладость…

Эх, это было сделано на публику, тот поцелуй… только в нем было нечто большее.

Сальваторе охватило предвкушение. В Риме они вели светскую жизнь, у них не было времени друг для друга. Зато сейчас… сейчас все будет по-другому. Теперь эта красивая женщина будет в его полном распоряжении, и им никто не помешает.

Он позволил себе еще раз взглянуть на ее совершенный профиль, а потом сосредоточил внимание на автостраде. Нельзя отвлекаться за рулем. Надо немного потерпеть.

Его настроение улучшилось.

У Ланы расширились глаза — в чем не было ничего удивительного. Они только что миновали величественные позолоченные кованые ворота и поехали по извивающейся между высокими кедрами аллее к тосканскому палаццо Сальваторе.

От красоты у нее перехватило дух. Дом был прекрасен! Лане казалось, что она вдруг перенеслась в прошлое, и сейчас резные массивные дубовые двери в центре каменного фасада распахнутся, и на крыльцо выйдут люди в нарядах XVIII века.

— О, боже! — восхищенно выдохнула она.

Когда Сальваторе подъехал к палаццо, дубовые двери действительно распахнулись, и на крыльце появился пожилой мужчина с важной осанкой, а за ним вышла женщина средних лет в черном.

— Джузеппе здесь дворецкий — он служит нашей семье много лет. Синьора Гарди — экономка. С остальным персоналом ты познакомишься потом, — сказал Лане Сальваторе. — Не забывай, — добавил он, — они будут видеть в тебе новую хозяйку дома. Они отлично справляются со своими обязанностями, так что, если они все же обратятся к тебе за консультацией, оставь все на их усмотрение.

Лана и так об этом помнила. Она тщательно следила за своим лицом, когда знакомилась с Джузеппе и принимала поздравления от синьоры Гарди.

Внутри палаццо был так же прекрасен, как и снаружи. Из просторного холла с пилястрами и мраморным полом в комнаты вели двустворчатые двери, а в дальнем конце вверх поднимались два изогнутых лестничных пролета.

Окна спальни, отведенной для Ланы, выходили на задние сады, резная кровать была застлана белым шелковым покрывалом с вышивкой. Чуть зеленоватый цвет стен гармонировал с цветочной росписью по периметру потолка. Хрустальная люстра сочеталась с настольными лампами у кровати.

Лана с удовольствием рассматривала комнату, пока слуга заносил ее багаж. За неделю в Риме ее гардероб сильно разросся после нескольких походов в модные бутики на Виа-деи-Конкорди. Вслед за слугой появилась горничная и тут же принялась распаковывать вещи, Лана же отправилась в ванную. Приняв душ и освежившись, она прошла в комнату, и горничная с почтением сообщила, что ее ожидают внизу.

Быстро одевшись, Лана спустилась вниз, и ее провели через столовую, длинный зал со статуями, высоким потолком, картинами на стенах, к французскому окну, откуда был выход на террасу. Там, под огромным тентом, стоял столик из стекла и металла, на котором был сервирован обед. Сальваторе уже ждал ее.

Подойдя к перилам, Лана посмотрела вниз, на сады, к которым вели широкие каменные ступени. В каменном фонтане со скульптурой в центре журчала вода, под оливковыми деревьями стояли резные скамьи.

— Фонтан включают изредка, чтобы экономить воду, — услышала она голос Сальваторе.

— Здесь очень красиво, — сказала она, садясь на стул, который он придвинул специально для нее.

— По большей части это творение рук моей матери — и сады, и внутреннее убранство, — сказал Сальваторе. — Она проводила здесь много времени. А отец редко здесь бывал.

Лана внимательно посмотрела на него, уловив в его голосе напряжение. И вдруг сообразила, что это напряжение появлялось каждый раз, когда Сальваторе упоминал своих родителей — в разговоре с ней или с кем-то еще. Интересно, почему так, спросила она себя. Интерес у нее вызывало не только это, но и сам Сальваторе, и вся его семья. Ведь он был одним из богатейших людей Италии, принадлежал к элите страны, называл своим домом старинное палаццо, однако…

Вот ее детство и юность были счастливыми, потому что у нее были любящие родители. Да, они не были богаты, но у них был свой дом, достаточно удобный, и они гордились красавицей-дочкой, радовались, когда она стала моделью. Их безвременная гибель стала для нее страшной катастрофой.