Лучшее в тебе

Не успел я дойти до своего пикапа, как мой телефон завибрировал. Брэйди прислал мне ее номер. Я ожидал, что он сам скажет взять мне у нее номер. Но он доверял мне. Я сделаю все, чтобы оправдать это доверие.

Мне становилось легче от мысли, что я могу позвонить и услышать ее голос, если понадобится. И я подумал, не помогает ли ей мой голос? Мэгги прошла через свои страхи практически в одиночку. Могу ли я быть для нее тем, кем она стала для меня?

Я открыл дверцу пикапа и взглянул на ее окно. Мэгги сидела на подоконнике, подтянув колени к подбородку, и смотрела на меня. Я поднял руку, чтобы помахать ей, и она сделала то же самое. Затем я поднял телефон, приложил его к уху и указал на нее. Чтобы убедиться, что она поняла, я быстро написал ей.

«Это я. Брэйди дал мне твой номер. Если я позвоню, ты ответишь?»

Я нажал кнопку «Отправить» и снова посмотрел на нее. Мэгги взглянула на свой телефон, и я увидел, как она что-то печатает. Когда она снова подняла голову, чтобы посмотреть на меня, мой телефон зазвонил.

«Да. Если я тебе понадоблюсь, я отвечу».

Этого было достаточно. Я кивнул и забрался в пикап, чтобы поехать домой и взглянуть в лицо своей реальности. Я буду сидеть и разговаривать с папой. Я расскажу ему о том, как смотрел игру с ребятами. И я расскажу ему о Мэгги. Она ему понравится.

Когда я вошел в дом, было тихо. Работник хосписа ушел на целый день. Я запер дверь и направился внутрь. На столе лежала записка от мамы, в которой она сообщала, что сделала мне сэндвич и оставила его в холодильнике вместе со свежим галлоном сладкого чая. Папа попросил позвать ее, и она легла рядом с ним. Я не был голоден. Я съел два куска торта у Брэйди, и теперь, зная, что не смогу поговорить с папой, мне еще больше не хотелось есть.

Но мама будет волноваться, если утром проверит холодильник и увидит, что сэндвич все еще там. Поэтому я налил себе чая со льдом, взял бутерброд и отправился к себе в комнату. Я хотел попробовать поесть, прежде чем лечь спать. Если не получится, то я позабочусь, чтобы мама никогда не узнала, что его не съели.

Я поставил еду на стол, потом тихо прошел по коридору, остановился у двери родительской спальни и прислушался. Тишина. Мой отец обычно храпел, но в последнее время перестал. Теперь он спал так спокойно. По ночам я лежал в своей постели, закрывая уши, и хотел, чтобы он перестал храпеть, а я смог заснуть. В эти дни я поймал себя на том, что мне хочется, чтобы он храпел. Просто чтобы я знал, что он все еще дышит.

Мое сердце сжалось при мысли о том, что мой отец больше не дышит. Паника и боль, пришедшие с этой мыслью, сдавили мне горло, перехватив дыхание. Я отошел от их двери и вернулся в свою комнату, чтобы не беспокоить маму. Закрыв за собой дверь, я оперся руками на дверь, чтобы удержаться, и опустил голову, хватая ртом воздух.

Я теряю его. Я знал это, но, черт возьми, это так больно.

Каждый раз, когда я позволял реальности проникнуть внутрь, я переставал контролировать эмоции. Я почувствовал, как мое тело дрожит, а глаза застилают слезы. Как я смогу прожить свою жизнь без отца? Он мне нужен. Мы нуждаемся в нем.

Мне удалось резко вдохнуть, и я закашлялся, прежде чем оттолкнуться от двери и подойти к кровати, чтобы сесть. Мой телефон прижался к ноге, когда я засунул его в карман. Мэгги вошла в мои мысли, и, не думая о происходящем, я вытащил телефон и просмотрел контакты в поисках ее номера. Она ответила после второго гудка.

– Привет, – тихо сказала она. Было уже поздно, но я знал, что ребята еще у Брэйди.

– Ты что, спала? – спросил я.

– Нет. Я все еще сижу там, где ты видел меня в последний раз, – ответила она.

Я закрыл глаза и представил ее там, в окне. Погруженную в свои мысли. В одиночестве. Последние два года она провела так много времени наедине с собой. Не разговаривая с другими. Мне не хотелось об этом думать. Мысль о том, что Мэгги одна, причиняла мне боль. Я понимал это, но мне хотелось быть рядом с ней так же, как она была рядом со мной. Может быть, теперь я смогу стать тем другом, который ей нужен. Так же, как она стала моим.

– У тебя бывали моменты, когда ты не могла дышать? Когда боль была настолько сильной, что сдавливала горло и не отпускала?

– Да. Это называется паническая атака. У меня их было много. Но не случалось с тех пор, как я переехала сюда.

Значит, я не сошел с ума. Это нормально.

– Как ты с ними справлялась?

Мэгги вздохнула.

– Сначала я не знала, что делать. Однажды я даже потеряла сознание оттого, что не дышала. Но я научилась думать о том, что делает меня счастливой. Это подарило мне покой. Я не позволяла боли управлять мной. И тогда давление в горле ослабевало, и я снова могла дышать.

Она дала мне покой. Она была единственным человеком, который дарил мне покой в течение долгого времени.

– Ты боишься закрывать глаза по ночам? – спросил я Мэгги.

– Да. Потому что знаю, что будут сниться кошмары. Так всегда происходит.

– И я тоже. Боюсь, завтра он не проснется, – ответил я.

На мгновение она замолчала. Мы оба сидели и слушали дыхание друг друга. Как ни странно, этого оказалось достаточно.