Лучшее за 2004 год. Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк

Вряд ли Рудольф Валентино стал бы так говорить, знай он, что ему самому оставалось жить меньше года, а Льюису в этот день исполнилось тысяча восемьсот двадцать пять лет, хотя тот и не праздновал дня рождения. У бессмертных это не принято.

Семь лет спустя: 1933 год

— Смотри, уже Писмо-Бич! — воскликнул Льюис и чуть не выпал из машины, стараясь получше разглядеть городишко, со стоявший всего-навсего из гостиницы и множества лотков, с которых торговали моллюсками. — Давай полакомимся, Джозеф!

— Ты что, не объелся ими, пока снимался в «Сыне шейха»? — буркнул я и полез в карман за очередной мятной таблеткой от изжоги. Есть мне совсем не хотелось. Обычно я неприхотлив (и даже неразборчив) в еде, но на этой работе черт те что стало твориться даже с моим железным желудком.

— Конечно, объелся, — признался Льюис и поднялся на ноги, ухватившись за ветровое стекло нашего «форда-А»; встречный ветер растрепал ему волосы. — Но давай хоть выпьем за упокой души бедного Руди.

— Хочешь выпить — пей! — сказал я, протягивая Льюису фляжку. — Нам надо спешить в гости к Уильяму Рэндольфу Херсту [162].

Льюис сел на место, хлебнул теплого джина и скривился.

— Ave atque vale — здравствуй и прощай, дружище! — сказал он, обращаясь к призраку Валентино. — А чего ты так психуешь? — спросил он тут же у меня.

— Ничего я не психую, — усмехнувшись, ответил я Льюису. — Чего мне психовать? Мы ведь просто-напросто едем к одному из самых влиятельных богачей на свете.

— Да уж, — пробормотал Льюис, отхлебнул еще джина и снова поморщился. — Слава Богу, недолго осталось нам пить эту мерзкую контрабанду. «Прощай сухой закон!» — скоро скажем мы… А что до сильных мира сего, так ты наверняка видал людей и покруче. Ты же служил у одного византийского императора!

— Не у одного, а у трех или четырех, — поправил я Льюиса. — Но уверяю тебя — в руках Уильяма Рэндольфа Херста сосредоточено гораздо больше власти, чем у любого из них. На его фоне они просто бургомистры. Сейчас вообще все по-другому. Ты же не думаешь, что этот самодовольный коротышка Наполеон смог бы создать в наше время свою империю? А прибрал бы Гитлер к рукам всю власть, если бы о нем не трубили все газеты? Теперь, сынок, правят те, в чьих руках средства массовой информации!

— Но ведь Херст — простой смертный, — сказал Льюис. — Мысли шире! Мы просто едем за город к одному богачу, где весело проведем выходные в приятном обществе. Мы будем гулять в парке, любоваться природой, купаться, кататься на лошадях, играть в теннис… Нас будут кормить и поить — надеюсь, — приличными напитками…

— Размечтался! — хмыкнул я. — Херст терпеть не может забулдыг.

— А Компания поручила нам всего лишь оставить у Херста вот это, — как ни в чем не бывало продолжал Льюис, похлопывая по чемоданчику, в котором лежал сценарий с автографом Валентино. — Своего рода запоздалый подарок ко дню рождения нашему радушному хозяину…

— Это от тебя больше ничего не требуется, — сказал я. — А мне предстоит непростой разговор с «нашим радушным хозяином».

— Это — да, — пожав плечами, согласился Льюис. — Но тебе же будет с ним проще, чем с фараоном, о котором ты мне на днях рассказывал. Здесь-то нас точно не посадят на кол…

Я неопределенно хмыкнул. Мне трудно было объяснить Льюису, почему я так нервничаю на этом задании. Возможно, я и сам этого не понимал. Видите ли, я часто лукавлю сам с собой. Эта привычка выработалась у меня тринадцать тысяч лет назад, и теперь мне от нее не избавиться, как от манеры жевать мятные таблетки, якобы помогающие от изжоги.

У нас, бессмертных, свои безобидные чудачества…

Мой «форд-А» ехал вдоль побережья. Вскоре мы миновали захолустный городишко Сан-Луис-Обиспо, где почетные гости Херста пересаживались из его персонального железнодорожного вагона в лимузины, присланные за ними из его «скромного загородного дома». Потомки назовут это поместье Замком Херста, а пока оно было известно просто как Ранчо, хотя лица, склонные к романтике, именовали его La Cuesta Encantada — Зачарованный Утес…

А вы там еще не бывали? Как жаль!.. Ну что ж. Представьте, что в вашем распоряжении оказался величественный холм с прекрасным видом на горы и океан. Вы решили построить там дом, и у вас откуда-то появились средства, позволяющие воплотить в жизнь ваши самые безумные мечты, а по окончании строительства вам прислали целый поезд антиквариата для интерьеров…

Ну что? Прельщает такая перспектива? А что бы вы стали делать, обставив ваш сказочный дом? Окажись вы на месте Уильяма Рэндольфа Херста, вы наверняка наприглашали бы гостей, чтобы им похвастаться. И не простых гостей! Вам хватило бы денег, чтобы заманить к себе лучшие умы вашего времени: художников и мыслителей. К вам приехали бы и Альберт Эйнштейн и Ирвинг Тальберг [163], Олдос Хаксли [164] и Бернард Шоу. А если бы у вас была любовница-киноактриса, она позвала бы к вам своих друзей: Кларка Гейбла [165] с Кэрол Ломбард [166], Бетт Дэвис [167], Мэри Дресслер [168], Бастера Китона [169], Харпо Маркса [170] и Чарли Чаплина.