Лучшее за 2004 год. Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк

Мрак в туннеле сгущался. Внезапно туннель расширился. Повинуясь беззвучной команде Эша, вспыхнули огни, мгновенно озарившие обширное помещение, пол которого был вымощен простой плиткой. Шершавый потолок терялся где-то в высоте, а у дальних стен стояли шеренги приборов, уже просыпавшихся для одного из тех редких случаев, когда в них возникала необходимость.

— Вас снедает любопытство, Хозяин? — Эш позволил себе улыбнуться.

— О, да еще как! — воскликнул воззен. — Но о чем ты говоришь сейчас?

— О том, как все это работает, — с нескрываемой гордостью ответил Эш, показывая на свою аппаратуру. — Такого нет даже у капитана корабля. Во всей известной части Галактики едва ли найдутся еще две-три такие лаборатории.

— Лаборатории для коррекции памяти, — эхом отозвался Хозяин. — Я знаю принцип действия этих приборов. Они манипулируют электронами в мозгу пациента, усиливая некоторые из их свойств. Кроме того, они используют квантовую структуру Вселенной, проникая в триллионы очень похожих, но все-таки разных миров. Именно благодаря принципу двух весьма изощренных вмешательств временно повышается способность мозга вспоминать прошлое.

Эш кивнул и подошел к главному пульту управления.

— Но все это мне очень не нравится! — заявил воззен.

— Ничего удивительного…

— В представлении о Вселенной как о множестве разных миров есть что-то непристойное. По-моему, это уродливый и нелепый гротеск. Я всегда презирал эту теорию.

— И не вы один, — покачал головою Эш.

— Надо же такое придумать! — гневно рявкнул воззен. — Каждый электрон, видите ли, существует во множестве параллельных миров, дрейфует в бескрайнем океане собственного потенциала, и никогда не знаешь, чем кончится его очередная метаморфоза!

— Мы живем лишь в одном мире, — перебил воззена Эш. — И этот мир — маленькая веточка в пышной кроне огромного дерева.

— Чушь! — прорычал Хозяин.

Приборы проснулись. Множество световых индикаторов и ярких дисплеев были призваны производить неизгладимое впечатление на клиентов Эша, который при желании мог бы управлять приборами в полной темноте с помощью коммуникационных узлов, вшитых в разные части его тела.

Но ведь яркие огни и загадочные звуки — прекрасный антураж для такого таинственного действа!

— Никакая мы не веточка в пышной кроне! — раздраженно захлопав ступнями задних ног, воскликнул воззен. — Я историк. Меня все уважают, хотя и не все любят. Всю свою длинную жизнь я провел, собирая и изучая факты. Никто не убедит меня в том, что пышный карнавал событий истории — всего лишь мох на прогнившей веточке древа с необъятной кроной!

— Мне очень хотелось бы с вами согласиться, — задумчиво сказал Эш.

— Хотелось бы?

— Иногда я даже думаю… — Эш замолчал, словно подбирая слова. — Я считаю, что мы живем в единственном истинном мире. Вселенная именно такова, какой кажется нам, и такой ей следует быть. Я же использую только хитроумный прием для контакта с призрачными мирами, математическими формулами и бесплодными потенциалами. Иными словами, мы — ствол огромного древнего древа, а его призрачные ветви должны лишь питать наши великие души…

Шестиногое существо с уважением взглянуло на Эша. Молчание само по себе было для воззена проявлением уважения к собеседнику. Затем Хозяин протянул длинные членистые пальцы человеку, которого он, хотя бы сейчас, считал равным себе.

— Ты действительно так думаешь?

— Сейчас — да, — ответил Эш и усмехнулся — два внутренних коммуникационных центра и один дисплей сообщили ему, что у историка достаточно денег, чтобы оплатить его услуги. — И если понадобится, я буду так думать целый день.

С этими словами Эш повернулся к воззену, вновь отвесил ему неглубокий поклон и спросил:

— Ну и что же именно вы хотите вспомнить, Хозяин?

Глаза шестиногого потухли.

— Я и сам не знаю, — дрожащим от ужаса голосом сказал он. — Я забыл что-то очень важное… Что-то невероятно важное… Но я не помню, что именно…

Прошло несколько часов, но искусственное солнце не сдвинулось с места. Ветер дул все так же сильно, и когда Эш вышел из прохладных глубин своей лаборатории, ему лишь показалось, что на улице стало жарче. Он оставил пациента в цилиндрической камере-детекторе. К панцирю воззена были подключены тысячи датчиков, лихорадочно рывшихся в содержимом его тела и древнего мозга. Сначала Эш пристально следил за поведением воззена, готовый подбодрить или одернусь своего пациента, если это будет необходимо. Однако воззен беспрекословно выполнял все указания и старался стоять неподвижно, пока приборы составляли сложную карту его мозга, протянувшегося толстым слоем сверхпроводящих белков, световых каналов и квантовых колодцев вдоль всего цилиндрического тела. Однако заставить шестиногое существо держать язык за зубами было не под силу даже Эшу с его приборами, и воззен все время бормотал, вспоминая какие-то загадочные события давно ушедших эпох.

Составление карты мозга было необходимым, но очень скучным этапом работы.

Из небольшого углубления в розовой гранитной стене Эш извлек очередную чашку только что заваренного невероятно вкусного и деликатесного горького чая.