Лучшее за год 2003. Мистика, магический реализм, фэнтези

Процедура извлечения реликвий закончилась, и свидетели разошлись. В часовне остались лишь монахини ордена сестер милосердия, которым выпала честь подготовить блаженную к церемонии беатификации. Настоятельница распорядилась, чтобы тело Мари-Бернарды обмотали бинтами, оставив открытыми лишь лицо и руки, и положили обратно в гроб. Затем она послала сестру Клеманс пригласить в часовню господина Буржо. Господин Буржо был представителем фирмы «Пьер Иманс», парижского производителя манекенов, и уже давно дожидался в приемной.

— Хотя тело Мари-Бернарды находится в превосходном состоянии, — объясняла ему настоятельница, — на лице и руках заметны черноватые пятна, а нос и глаза несколько ввалились. Мы хотели бы устранить эти досадные недостатки, чтобы они не травмировали прихожан, которые придут поклониться блаженной.

— Вы приняли правильное решение, матушка, — отвечал мсье Буржо. — Это итальянцы выставляют своих святых в неприглядном виде. Вы видели святую Клару в Ассизи? Черна, словно эфиопка!

С этими словами агент приступил к снятию слепка с лица и рук блаженной, по которому впоследствии должны были быть изготовлены восковая маска и парафиновые перчатки.

— Я приготовила для вас фотографии. — Мать-настоятельница передала агенту конверт. — Надеюсь, они помогут вам достичь максимального сходства.

— Положитесь на «Пьер Иманс», мадам! — заверил мсье Буржо. — Блаженная Бернадетта будет как живая. И никто ничего не заметит.

Гроб перенесли в часовню Святой Елены, чтобы скрыть тело блаженной от посторонних глаз и от монашек, которые в религиозном рвении забывали о своих прямых обязанностях. Там оно оставалось до прибытия золотой раки. Ризничему было приказано опечатать двери часовни.

«Никто не должен входить сюда, пока папа официально не беатифицирует нашу сестру». — объявила игуменья.

Последующие три месяца туго обмотанное бинтами тело Бернадетты пролежало во мраке часовни, тишину которой нарушал лишь шепот монашек, коленопреклоненно молившихся снаружи у опечатанных дверей.

Бернадетта Субиру

Весна 1925-го

— Они ушли, Акеро? Сколько от них шуму и суеты! А эта Форестье? Она была еще послушницей, когда доктор в последний раз отправил меня в лазарет. Лазарет с белой часовней! Ты помнишь, Акеро? Как там было красиво! Все белое, на окнах занавески! Надо сказать, Форестье ужасно подурнела. Какой длиннющий подбородок! Впрочем, она никогда не была такой красивой, как я, или как ты, Акеро.

А этот бородатый хирург! «Вяленое мясо», сказал он про меня тому полному мсье в пенсне. Попробовал бы пролежать сорок шесть лет в могиле! А у самого изо рта пахнет виски и чесноком.

Вот, значит, что ты имела в виду, когда обещала мне бессмертие. Лежать у всех на виду в стеклянном ящике, как Звезда Индии или Белоснежка. По крайней мере, меня загримируют! А как злилась эта противная мать Мария, когда я отказалась поверить ей мою тайну! Да разве я могла? Ты сама запретила мне. А ты гораздо могущественнее, чем мать Мария. Да если бы я и рассказала, она бы непременно побила меня за гордыню. Странная она была. Иногда она так смотрела на меня! Как на дорогую вещь в магазине, которая ей не по карману.

Интересно, жив ли еще бедняжка Рауль? Как он хотел жениться на мне! Должно быть, он уже очень стар… не меньше восьмидесяти пяти. Вот бы он приехал повидать меня!

Акеро! Акеро! Ты еще здесь? О боже! Как я рада! Как я скучала одна в склепе! Там было так темно, холодно и тоскливо! Я думала, ты никогда не придешь! Не то чтобы я сомневалась в тебе. Нет, Акеро, я ни капельки не сомневалась!

Подойди поближе! Я не могу пошевелить головой. Сколько лет прошло с грота Масабьелль! Мне тебя так не хватало!

Вот и ты! Такая же прекрасная, как всегда. Они и не подозревают, как ты прекрасна. Представляю, как ты была разочарована, увидев эту статую в Лурде. Скульптор сделал тебя похожей на Марию. А на самом деле ты гораздо красивее! Они все твердили: «Это была Богородица! Ты видела Богородицу!» А я ничего подобного не говорила, Акеро! Даже имени ее не называла. Я была верна тебе все эти годы. Несмотря ни на что!

Теперь меня причислят к лику блаженных, будут мне молиться. У меня будет такая же рака, как те каменные, что мы строили для тебя каждый год в мае. Только моя будет гораздо богаче. Будут приписывать мне чудесные исцеления и просить о заступничестве перед Богом. Они и не догадываются, чья я наперсница, Акеро! Грозная богиня Акеро!

Помещение в раку мощей блаженной Бернадетты

Июль 1925-го

Четырнадцатого июня тысяча девятьсот двадцать пятого года папа Пий XI подписал официальный эдикт. Мари-Бернарда Субиру прошла первый этап канонизации и была причислена к лику блаженных.

Мастерская «Арман Кайа Катлан» задержалась с работами, и позолоченную раку доставили лишь в начале июля. Монахини монастыря Сен-Жильдар с благоговением распаковали ее и натерли стекла.