Лучшее за год 2006: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк

— Но когда речь идет о бомбе, — продолжил он, — есть только один верный способ сделать так, чтобы человек никогда не раскрыл рта, верно? К тому же у этого способа имеется дополнительный маленький плюсик — человеку уже не придется платить. Нет, — быстро добавил он, — я ни на что не намекаю. Я вовсе не думаю, что ты замыслил нечто подобное. Это было бы нехорошо по отношению к старому товарищу по революции.

Он подался вперед, глядя Ленину прямо в глаза:

— Но просто на всякий случай, если я вдруг ошибаюсь, возможно, тебе любопытно будет узнать, что я тут кое-что написал и оставил бумаги в надежных руках, и если я не заберу их сегодня ночью, то завтра утром найдутся люди, которые прочтут мои заметки с глубоким интересом.

Ленин не шелохнулся и не отвел взгляда. Секунд пять протянулись в молчании. Затем он громко расхохотался:

—  Nu, molodyets! — Он хлопнул ладонью по столу. — Поздравляю, товарищ Лондон. Наконец-то вы научились думать как русский.

— Кажется, они уходят, — заметила женщина с косами. — Мы пойдем за ними или…

Женщина с красными лентами выпалила:

— Я этого не вынесу!

Внезапно она вскочила, метнулась к соседнему столу, оттолкнула Ленина и, схватив Джека за руки, прижала его к стене.

— Послушай, — заговорила она торопливо, взволнованно, но ласково, тщательно подбирая слова, — послушай, ты не должен этого делать. Ты развяжешь самую ужасную войну в истории своего мира. Миллионы людей погибнут, она не принесет ничего, кроме страданий и разрушений. Послушай, — возбужденно повторила она, — у тебя великий талант…

Джек смотрел на нее сверху вниз, приоткрыв рот, а голос женщины становился все громче.

— Проклятие! — рявкнул он наконец. — Владимир, ты когда-нибудь слышал что-то подобное? Прости, милашка. — Он отвел от себя ее руки решительно, но не грубо. — Моя не говорить на тлингит, [58]или как его там.

Он ухмыльнулся и шлепнул ее пониже спины:

— Ну-ка, крошка, теперь беги. У больших белых братьев куча дел. — Затем обратился к Ленину: — Дай ей пару копеек, иначе она потрусит за мной, как щенок-дворняга. И сматываемся отсюда к черту.

* * *

Женщина с красными лентами воскликнула:

— Но я слышала, что говорила по-английски!

Они медленно взбирались по склону холма, возвышающегося над Ново-Архангельском. Уже стемнело, но звезды светили достаточно ярко, да и туман так высоко не поднимался.

Идущая впереди женщина с сережками-ракушками сказала, не оборачиваясь:

— Так уж это работает. Не спрашивай меня почему. Какой-то каприз управляющей программы.

— Это же всем известно, — вставила третья женщина. — Только не говори, что забыла такую элементарную вещь. Впрочем, учитывая, сколько ты выпила, удивительно, что ты еще помнишь, где находишься… Ты же не принимала антиинтоксикантов, да?

— У меня от них все тело чешется.

— Боги! — Женщина с косами беспомощно всплеснула руками. — Ты опасный человек, ты это знаешь? В один прекрасный день мы перестанем покрывать тебя.

— Нет, не перестанем, — сказала женщина с сережками. — Мы покроем ее на этот раз, конечно, придется подчистить запись, но я справлюсь, и будем продолжать покрывать и впредь. И сделаем это по той же причине, по которой она покрывала нас, когда мы были в растерянности или просто плевали на все. По той же причине, по которой все покрывают своих напарников. Потому что, когда ты погружаешься в сплетение временных линий, тебе не на кого больше положиться, и потому что, когда ты возвращаешься домой, там никто другой не поймет, на что такое путешествие похоже на самом деле.

Она остановилась.

— Секундочку. Тут трудный участок.

Женщина вытащила из кармана темные очки странной формы и надела их.

— Вот так. Держитесь за мной. Уже недалеко.

* * *

Когда Джек спустился на пляж, алеуты уже ждали его, укрывшись в тени зарослей кедровника.

—  Zdras'tye, — сказал один, шагнув навстречу с поднятой рукой. — Мы готовы. Отправляемся сейчас?

— Da. Сейчас. — Русский, который Джек выучил на золотых приисках, был еще хуже, чем их пиджин. [59]— Э-э, gdye baidarka?

—  Von tam. — Человек махнул рукой, и теперь Джек увидел длинный черный силуэт на берегу.

—  Harasho.

Джек направился к воде, жестом приказав мужчинам следовать за ним. Влажный песок поскрипывал под его сапогами. Гребцы передвигались совершенно бесшумно.

Вместе они подняли большой, вмещающий троих морской каяк и опустили его на волны. Джек осторожно снял тяжелый заплечный мешок, а двое алеутов начали отряхивать одежду и обувь, тщательно избавляясь от песка, который мог повредить обтягивающую каркас лодки тюленью шкуру.

Один из них радостно спросил:

— Мы плывем убивать русских, da?

— О да, — ответил Джек по-английски. — Куда больше, чем ты думаешь, бедный невежественный ублюдок. Куда больше, чем ты можешь себе представить. И ты никогда не узнаешь сколько.

* * *

— Извините, — заговорила женщина с красными лентами в волосах. — Я приняла все это слишком близко к сердцу — извините. — Она повернула голову, чтобы взглянуть на своих спутниц. — Просто… какая глупая, ужасная, никому не нужная потеря!