Лучшее за год 2006: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк

Из членов ячейки Ренца физически присутствовал только Маркес, нервно барабанивший пальцами по подлокотнику. Пауль, Паасикиви и Торн подключались из других мест. Пауль валялся на старой кушетке в своих апартаментах, и все остальные могли видеть грязные занавески и бело-голубое парижское небо. Паасикиви и Торн сидели напротив друг друга в денверском кафе, поэтому каждого из них — маленького и смуглого, как араба, Торна и Паасикиви, с ее едва тронутыми сединой, коротко подстриженными волосами, — можно было видеть через глаза другого. Ренц задумался: сколько еще остальные члены отряда смогут притворяться, будто им неизвестно, что эти двое — любовники? Потом он сдвинул все окошки к краю поля зрения, чтобы не отвлекаться от человека, вышедшего на трибуну.

— Ренц, я слышала, Анна снова в больнице? — произнесла Паасикиви. В ее голосе прозвучал вопрос.

— Обычная профилактика, — ответил Ренц. — С ней все в порядке.

Человек на трибуне склонил голову, произнес что-то по личной связи и подошел к краю подиума. Торн в Денвере слишком усердно помешивал свой кофе, громко звякая ложечкой, как обычно делал, когда чувствовал себя неуютно. Ренц уменьшил громкость звуков, поступающих с линка.

— Добрый день, — произнес докладчик. — Я рад приветствовать вас здесь. Хотелось бы мне, чтобы столько же народу собиралось на плановых встречах.

По рядам прокатилась волна нервного смеха. Ренц понял, что, сам того не желая, смеется вместе с остальными. И осекся.

— Если кто не знает, меня зовут Алан Эндрюс. Я военный советник научного подразделения Глобального Совета Безопасности. Можете считать меня переводчиком для ребят из башни слоновой кости.

— Вам не кажется, что этот мелкий свинолюб ведет себя так, словно снисходит до нас? — сказал Пауль.

— Уверен, что все вы наслышаны о происходящих аномалиях, — произнес Эндрюс. — Девочки, с которыми столкнулась ОГ-сорок семь, встреча ОГ-восемьдесят со старухой из Бали, разрушение ключевой базы данных ОАТК. Меня прислали растолковать вам, что на сей счет думают теоретики.

— Да, Пауль, — пробормотал Маркес. — Но уверен ли ты насчет свиней? Мне кажется, такие, как он, должны предпочитать шимпанзе.

— Не могли бы вы заткнуться? — сказал Ренц. — Я хочу послушать.

— Во-первых, я должен констатировать, — произнес докладчик, успокаивающе поднимая руки ладонями к залу, — что эти случаи не связаны напрямую ни между с собой, ни с какой-либо известной террористической сетью. Нам всем понятно, что что-то происходит, но это не чей-то заговор. Это нечто иное. — Человек опустил руки. — Таковы хорошие вести. Плохие же заключаются в том, что, возможно, все гораздо хуже.

* * *

Если оглянуться назад, то первая аномалия оказалась столь незначительной, что Ренц мог и не заметить ее. Он услышал серию тихих звуков в тот миг, когда его мысли пребывали в тысяче других мест. Услышал и забыл до поры до времени.

Они находились тогда в ничем не примечательном городе — Зона иранских интересов густо усеяна подобными местечками. Бетонные жилые дома и полуразрушенные мечети мешались с унылыми, блочными рядами магазинчиков западного образца. Асфальт дорог был пережеван танковыми гусеницами лет десять назад и с тех пор не ремонтировался. Но разведка докладывала, что офисное здание посреди разрушенного центрального района до сих пор поддерживает работу сетевых серверов для Аль-Накбы.

Сорок седьмая организационная группа — Ренц, Маркес, Пауль, Торн и Паасикиви — дожидалась в старом фургоне, припаркованном на обочине. Торн и Пауль — единственные в отряде, кто мог сойти за местных, — разместились на передних сиденьях, слушали радио и дымили сигаретами. Паасикиви и Маркес расположились в недрах машины, используя контейнер для электромагнитного импульсного разрядника в качестве шахматного столика. Ренц вел наблюдение через крошечное тонированное заднее окошко. Ожидание всегда было самой сложной частью дела.

Операцию спланировали в небольшой сети: такие же ячейки, как и ОГ-47, свободно подключались к пятидесяти или даже к сотне идентичных структур по всему миру, что позволяло им действовать органично, в соответствии с обстоятельствами, но без обращения к центральному управлению.

Это давало им, как предполагал Ренц, определенную гибкость, которая требовалась в сетевых войнах. Но результатом становились серьезные временные погрешности. Приказ мог поступить в ближайшие тридцать секунд; а может, придется ждать час. Существовала вероятность, что более выгодным будет оставить цель в покое. Тогда они уберутся без шума, и никто никогда не узнает, что они здесь были.

Паасикиви вздохнула, опрокинула своего короля, упавшего с деревянным стуком, и пошла в переднюю часть фургона, оставив смеющегося Маркеса убирать фигурки.

— Ты думаешь об Анне, — произнес Маркес.

Ренц взглянул, покачал головой в ответ и снова отвернулся к окну.

— Нет, накручиваю себя перед заданием.

— Тогда лучше подумай об Анне. Мы ничего пока не можем сделать для задания.

— А я ничего не могу сделать и для Анны.

— Собираешься побыть с ней, когда закончим?

— Ага, — ответил Ренц.

— Обещаешь?