Лучшее за год III. Российское фэнтези, фантастика, мистика

— О, они в полном порядке. Я назвал их Вилли и Ве. С каждым днем, проведенным на планете элоев, Севрюгин все больше врастал в быт экспедиции. Он привык просыпаться затемно, завтракать со всеми, а потом вечером сидеть у костра с гитарой и кальяном. Гогенгейм даже шутил, что теперь у Константина тоже есть двойная профессия — контактер-музыкант.

Он регулярно бывал в деревне. Вилли и Ве приучились встречать человека у входа в поселок. Правда, диалог с пушистыми аборигенами так и не получил развития. Севрюгин начал подумывать о том, чтобы покинуть Кетро.

Наконец он решился разделить близнецов, предположив, что кратковременная изоляция позволит выявить скрытый потенциал в одном из подопытных. До этого он уже пробовал отделять Вилли и Ве от группы, но те оставались неизменно спокойны, что также выглядело необычно.

День выдался чрезвычайно жарким. Даже ящерицы, которые благосклонно относились к теплой погоде, не кружили в воздухе, скрываясь от зноя в тени расщелин и под пологом красного леса. Над блекло-зеленым горизонтом медленно и величаво плыли колоссальные башни кучевых облаков.

Для эксперимента Константин выбрал Вилли (за несколько дней регулярных диалогов с пушистыми хэндшами Севрюгин научился различать близнецов): он казался более расположенным к общению, чем брат.

Исполнив неизменный ритуал рукопожатия, контактер подхватил Вилли и понес его вдоль обрыва в направлении лагеря археологов. Элой молчал, удобно устроившись на руках Константина, а его мягкий короткий мех приятно щекотал кожу человека.

Добравшись до небольшого карниза, с которого уже можно было видеть белые крыши палаток экспедиции, Севрюгин остановился, ссадил элоя на землю и достал из нагрудного кармана оранжевый конвертик мобильного кабинета. Константин активировал распаковку, с нетерпением дожидаясь, пока спасительная тень тента укроет его от обжигающего внимания местного светила. Вскоре к его услугам было все необходимое для проведения исследований. Контактер с головой погрузился в работу.

* * *

— Буря, профессор. Будет буря! — Севрюгин поднял голову, прерывая медитацию. От лагеря вдоль обрыва к нему бежал О'Райли.

Константин вышел из-под тента с Вилли на руках, запустил компрессию кабинета. Вечернее небо, нежно-лазоревое над головой и пастельно-розовое над морем, ближе к горизонту насыщалось алым, словно невидимый божественный художник, поддавшись внезапному порыву, решил написать закат не красками, но собственной кровью. И там, где пролился этот ихор, пространство вздыбилось тяжкими утесами огромных грозовых туч. Подолы этих невозможных, чудовищных фигур окрашивал тревожный багрянец, тело зияло темной синевой и лишь верхушки были девственно белы. Рыжий витязь солнца тонул в океане, посылая в довлеющие громады сонмы копий-лучей. Его неистовая огненная ярость боролась с мрачной мощью грозы. От этой борьбы, этой битвы небесных сил, воды внизу наполнились багровыми призраками и блуждающими тенями.

— Пойдемте, надо укрепить лагерь и укрыть униботы. — О'Райли махнул рукой в сторону палаток.

— Но мне нужно отнести Вилли обратно в деревню.

— Не успеете, шторм идет слишком быстро. Придется этому малышу немного погостить у нас.

Ирландец не ошибся. Они едва успели закрепить «Финн» и «Кухулин», как первые капли дождя забарабанили по корпусам униботов. Когда Севрюгин и О'Райли достигли лагеря, лило уже вовсю.

Над палатками и костровым местом возвышался защитный купол. Сквозь него можно было различить тени археологов и оранжевый росчерк открытого огня. Мокрый насквозь, Константин протиснулся через мембрану входа вслед за ирландцем, подошел к костру, с удовольствием подставляя руки языкам пламени. И тут буря наконец достигла побережья.

Было слышно, как могучий порыв штормового ветра тяжко ударил в скалистую стену. Потом еще и еще раз. А затем небо над головами притихших людей вспыхнуло и раскололось. Согласные с грозовой артиллерией армии дождевых капель штурмовали купол.

Неунывающий Журибеда приготовил для притихших археологов ароматный глинтвейн и уже собирался угостить пряным варевом намокшего элоя. Но Севрюгин вовремя отнял туземца у радушного повара, посадил малыша к себе на колени и принялся расчесывать свалявшийся мех.

Прошло не менее двух часов, прежде чем громовые раскаты начали стихать, удаляясь в сторону материка. Люди оживились: кто-то позвал Остапа, требуя добавки, Пьетро отправился в палатку за кальяном, а О'Райли, к всеобщему удивлению, извлек из кармана потрепанную губную гармошку и принялся наигрывать на ней какой-то веселый ирландский мотивчик.

Неожиданно Вилли издал странную переливчатую трель, а потом его маленькое тельце выгнулось дугой и забилось в руках Севрюгина.

— Неужто это моя чертова музыка? — О'Райли отбросил инструмент и подскочил к Константину, помогая тому удержать рвущегося из рук элоя. Остальные участники экспедиции сгрудились вокруг контактера.

— Нет, Кулх, вы здесь ни при чем, — Константин несколько раз резко выдохнул, а затем сделал глубокий вдох и неожиданно издал странный вибрирующий звук, заставивший всех отступить на шаг назад.