Лучшее за год. XXIII. Научная фантастика, космический боевик, киберпанк

Я глубоко сочувствую борьбе: она так подражает походке души и ее манере держать себя.[285]

Генри Дэвид Торо. Дневник, 1840

Успех изучал географию в школе и знал, насколько велик Уолден, но впервые в жизни он ощутил его размеры. С земли из-за густого леса ничего не было видно. Даже поля и озера заслоняли деревья. Успех никогда не был на берегах океана Модилон, но видел озеро Грейт-Камит. Небо там его просто поразило, но оценить весь размах природной красоты не было никакой возможности. Люнг взбирался на горы Тарата, но те по самую верхушку заросли лесами, и единственный вид открывался с уступов. В Самсон-Кокода была башня с круговым обзором, но она возвышалась над землей всего на тысячу триста метров.

Судя по видеофону на переборке, «остров» парил в облаках на высоте пять тысяч семьсот метров. А под ним во всей своей захватывающей дыхание необъятности расстилались леса. Карты, отмерявшие неподвижные километры и плоские гектары, казались фальшивкой по сравнению с этим. Каждый житель должен был видеть панораму, открывающуюся сейчас перед Успехом. И если это противоречило принципам простоты, то плевать он на них хотел.

С другой стороны, Стойкий Нгонда совсем не наслаждался видами. Он уселся на скамью спиной к корпусу «острова», который Мемзен сделала прозрачным, когда отделила для каждого личное пространство. Его шея была напряжена, и сам он время от времени жаловался на проблему с ушами. Каждый раз, когда корабль вздрагивал от порыва ветра, посланник принимался судорожно и глубоко дышать. Дрожащим голосом он попросил Успеха не комментировать проносившийся внизу пейзаж. Тот совсем не удивился, когда посланник с трудом поднялся на ноги и сквозь похожие на занавеси из пузырьков перегородки отправился на поиски ванной комнаты. После его ухода стена вернулась на место, и на ее дрожащей поверхности появились радужные разводы.

Успех прижимался лицом к прозрачной стене. Он ожидал, что она будет гладкой и холодной, как стекло, но она оказалась теплой и податливой, словно плоть какого-то живого существа. Под ним реки и озера блестели в лучах полуденного солнца, словно осколки разбитого зеркала. Тинистая река Калибобо осталась к западу, в то время как «остров» направился к подножию гряды Тарата. Когда внизу расстилалась земля, Успех замечал места, где ярко-зеленые леса сменялись голубыми хвойными зарослями тсуги, сосен и елей. В тени гор прятались лишь несколько ферм и отделенных от мира деревушек. Чтобы добраться до Литтлтона, расположенного на западном склоне, им придется перелететь через гряду.

Сначала Люнг с трудом различал знакомые вершины. Он приближался к ним с непривычного расстояния и высоты. Но, заметив пик Вайтейпа, смог определить и все остальные: Таурика, Бутлес-Лова и Бороко, извивавшиеся к северу, Кайвуна и Самсон-Кокода, направлявшиеся на юг, к равнине. Он вслух пробормотал их названия, пока посланника не было рядом. Ему всегда нравились округлые звуки языка пакпаков, как они катались во рту. Попав тогда в пожар вместе с Виком, он был уверен, что никогда не увидит эти горы вновь.

Купив планету у Корпорации Освоения Космоса, Старейшина Винтер подумывал переименовать здесь все, чтобы с чистого листа начать свой грандиозный эксперимент по сохранению чистого, неизмененного человечества. Но потом поразительно большое число работников Корпорации отклонило его щедрое предложение по переселению: они захотели остаться. Большинство пакпаков возводили свои родословные к древним поселенцам, колонизовавшим множество планет. Некоторые даже претендовали на происхождение от самого Древнего Мороба. Проявив уважение к ним, Старейшина согласился сохранить топонимику пакпаков для некоторых географических групп. Так что реки, долины, горы и острова носили названия, данные им первыми поселенцами.

Старейшина Винтер никогда не держал в тайне свои планы относительно Уолдена. Потратив на планету громадные средства из собственных карманов, он намеревался обогатить истощенные земли наследия Мороба. На их месте он хотел построить рай, воссоздать богатую экологию родного мира и пригласить на Уолден только настоящих людей — с тем условием, чтобы новые поселенцы отринули технологии, уже давно вышедшие из-под контроля на планетах Тысячи Миров. Те, кто согласился жить по Заветам Простоты, получали землю и статус гражданина. Естественно, леса и Совершенное Государство должны были занять всю планету.