Лучшие дни нашей жизни. О языке эсперанто и не только

Но конечно, из-за огромности и величия Парижа, осмотреть его за два дня – просто нельзя! Можно сказать, что мы не видели Парижа. Единственное, что мы сделали (успели сделать!) – это залезли на Эйфелеву башню, на 3-ий этаж. Первый этаж у нее там, где кончаются ноги; второй – где кончается расширение, а третий – на конце вертикальной иглы. Большинство французов и даже парижан ограничивается первым этажом и никогда не бывало на третьем. Но на первом, в самом деле, интереснее всего. Там демонстрируются голограммы про Эйфеля, про историю создания башни; в кинозале постоянно крутятся фильмы о строительстве башни, о достижениях, связанных с ней: кто поднимался на веревке, кто карабкался по перекрытиям, кто прыгал с нее… Там множество магазинов с сувенирами (сама Башня от 1 м до 5 см высотой), кафе, экспозиций… Но самое лучшее на первом этаже – это обзор достопримечательностей. Напротив каждого замечательного места (Нотр-Дам, Лувр, Елисейские поля, Пантеон…) установлены таблички с указанием на 4 языках, что же именно оттуда видно, фотографией вида и отдельно, крупным планом – фотографии самой достопримечательности. Очень легко ориентироваться, и со второго этажа даже я уже узнавала знакомые виды. Между прочим, самый красивый вид – именно со второго этажа; с первого видны только крыши, а с третьего вообще все видно мелко и плохо.

Днем Башня, столько раз виденная на картинках и в кино, не вызывает особого восхищения; но ночью она поистине прекрасна! Благодаря особой подсветке, она вся золотая и сияет в ночи. Рядом с Башней горят огнями совершенно старомодные карусели с лошадками. Наверное, тоже реликты времен постройки башни.

Остальное в Париже мы видели «галопом по Европам», из окна автомобиля. В Париже две системы метро, старая и новая, автобусы и автомобили. Общественного электротранспорта там просто нет; но Одесса (увы!) не превратилась в «маленький Париж», когда стала уничтожать свой электротранспорт. А мы не могли нигде выйти из машины, т.к. улицы в 5 рядов забиты припаркованными автомобилями, и даже остановка в центре города везде запрещена.

Но в общем-то, нас приглашали не в Париж, и мы были рады, что хоть так, мельком, увидели его. А путь наш лежал в провинцию Овернь, где в зеленых лесах, в центре Франции, дожидались нас друзья.

Из Парижа в Клермон-Ферран (центр провинции Овернь, 400 км от Парижа на севере, 400 км от Монпелье на юге, и на равном расстоянии от западных и от восточных границ страны) мы выехали по автостраде. Идеально ровная и чистая дорога, пересекающая всю страну с севера на юг; разрешенная скорость не менее 130 км\час (в дождь 110 км\час). В стороны ответвляются съезды на большие города; от них, в свою очередь, на меньшие, и т. д. Вдоль дороги установлены огромные щиты коричневого цвета с названиями городов, мимо которых мы проезжаем, и изображением их главных достопримечательностей. Сначала, под Парижем, это были просто поля с вылетающими утками, леса с оленями и прочие пасторали. Но по мере приближения к Оверни на этих щитах стали возникать старинные замки и горы.

Местность под Парижем совсем плоская и ровная, а Овернь – край холмов и вулканов. Да-да, это край потухших вулканов, самый высокий и знаменитый из которых – Пью-де-Дом, острый и высокий конус с иглой радиоантенны (военной) на нем. Мы проезжали мимо Национального парка «Вулканы Оверни», где, кроме ландшафта, охраняется флора и фауна тех мест. Бойко продается минеральная водичка, бьющая из успокоившихся недр.

Несмотря на огромную скорость, машина шла очень плавно и ровно, и вообще вся дорога умиротворяла: чистая, спокойная, ухоженная страна. Опять чувствовалось то же уважение к себе: в чистых пейзажах, в редкой и ненавязчивой рекламе, в щитах, отмечающих каждый проезжаемый городок. Как бы мал он ни был, он не чувствовал себя ничтожным: ведь он был частью великой Франции! Или наши уставшие от бесконечного унижения души так воспринимали НОРМАЛЬНУЮ жизнь?

Но вот мы добрались, наконец, до Оверни. По дороге раз 10 начинал и переставал идти дождь, но наш Ноев ковчег (водитель, две ее дочери-близнецы, два ее сына и две собаки, да нас трое) бодро обгонял другие машины. Особенно мамаша старалась, когда дождь был погуще да дорога поскольже. Но как ни странно, мы все прибыли живыми.

Устроились на ночлег у каких-то ее друзей. Очень разумный и добрый дом. Хозяйка – художница, пишет картины на досуге. У нее 3 детей; вообще во всех французских семьях, что мы видели – по 3—4 ребенка. На уровне детских глаз (детям лет по 8—12) в коридоре висят хорошие рисунки животных из местного национального парка с их подписанными названиями; в туалете – схема мускулатуры человека; в другом коридоре – таблица всех времен и спряжений французского языка (ужас!). Во всем видна спокойная и умная любовь к детям и забота об их воспитании.

Наутро мы – наконец-то! – выехали в лес, где нас ждал лагерь.