Лучшие истории любви XX века

Стихи Володя Маяковский с детства привык запоминать со слуха, а не по напечатанному тексту. Поэтому для него навсегда неотделимы стали строки – и звуки. Он должен был сначала проговорить стихотворение, услышать его в собственном исполнении и только потом мог записать.

«Он сперва глухо гудел… себе под нос, – вспоминал поэт Петр Незнамов, – потом начиналось энергичное наборматывание, нечто сходное с наматыванием каната или веревки на руку, иногда продолжительное, если строфа шла трудно, и наконец карандаш его касался бумаги».

«Иногда он останавливался, – рассказывал Корней Чуковский, – закуривал папиросу, иногда пускался вскачь, с камня на камень, словно подхваченный бурей, но чаще всего шагал как лунатик, неторопливой походкой, широко расставляя огромные ноги в «американских» ботинках и ни на миг не переставая вести сам с собою сосредоточенный и тихий разговор».

В 1913 году выходит уже авторский сборник Маяковского, называвшийся «Я» и включавший в себя четыре стихотворения. В том же году в трагедии «Владимир Маяковский» (да, несколько нескромно, но для футуристов это было нормой) он писал: «С небритой щеки площадей стекая ненужной слезою, я, быть может, последний поэт…»Именно так себя он и чувствовал. Последним поэтом в обреченном на слом и погибель мире. Но стал – первым поэтом мира нового.

Женщины в жизни Маяковского – тема интересная уже потому, что несмотря на страстность натуры и популярность, благодаря которым он мог бы менять любовниц как перчатки, Владимир относился к чувствам очень серьезно. С 10-х по начало 30-х годов в СССР царила сексуальная раскрепощенность. Но Маяковский каждый свой роман переживал глубоко и болезненно. Он не «срывал цветы удовольствий», как многие. Каждую из своих женщин он действительно любил. Пусть не надолго, зато – по-настоящему. Практически все его по-настоящему выдающиеся произведения – вовсе не революционный стих, а пламенная лирика, причем не абстрактное воспевание чувств, а поэтическое признание в любви женщинам, игравшим в его жизни значительную роль.

В первый раз влюбился Маяковский довольно поздно: в двадцать лет. Ее звали Мария Денисова, ей исполнилось девятнадцать, она училась на скульптора. Познакомились они в Одессе, у моря. Владимир говорил ей: «Вы Джоконда, которую надо украсть!» Именно Денисовой он посвятил полные страсти строки поэмы «Облако в штанах»: «Мария, ближе! В раздетом бесстыдстве, в боящейся дрожи ли, но дай твоих губ неисцветшую прелесть…»

Давид Бурлюк предупреждал Владимира, что вряд ли эту любовь ожидает счастливый финал: «Я не верю в удачу. Из первой любви никогда ничего не выходит. Джоконда только произведение. На него можно лишь смотреть, а если она скажет родным, что любит поэта, ее сочтут за помешанную и запрут».Он оказался прав. Но когда Мария и Владимир расставались в 1913 году, вряд ли они предполагали, что судьба сведет их вновь…

С главной женщиной в своей жизни – с Лилей Брик – Маяковский познакомился в июле 1915 года. К тому времени Владимир уже почти два года ухаживал за ее сестрой Эльзой Триоле. Но стоило ему один раз увидеть Лилю – и его судьба была решена. В первый же вечер он посвятил ей поэму. И дальше он уже не мог жить без нее. А между тем Лиля была замужем за Осипом Бриком, причем вполне счастливо. Но счастливое замужество для нее не исключало отношений с другим мужчиной.

Л. Ю. Брик. Рисунок В. Маяковского. 1916 год

Лиля была умной и хитрой, очень опытной, достаточно жесткой, чтобы укрощать темперамент Маяковского, и достаточно тонкой, чтобы разглядеть в нем мальчика и заботиться о нем по-матерински. К тому же она была пикантна со своей дерзостью, клетчатыми чулками, лисьими хвостами на шали и огромными украшениями. Она была способна играть в теннис обнаженной, но при этом обращалась с Владимиром на «вы», соблюдая «пафос дистанции». Лиля вспоминала: «Совсем он был тогда еще щенок, да и внешностью ужасно походил на щенка: огромные лапы и голова – и по улицам носился, задрав хвост, и лаял зря на кого попало, и страшно вилял хвостом, когда провинится. Мы его так и прозвали – Щеном».

Лиля сделалась для Владимира не просто желанна, но необходима. Он даже переехал на Надеждинскую улицу, чтобы быть поближе к ней. Уже в старости она говорила: «Это было нападение, Володя не просто влюбился в меня, он напал на меня. Два с половиной года не было у меня спокойной минуты – буквально. И хотя фактически мы с Осипом Максимовичем жили в разводе, я сопротивлялась поэту. Меня пугали его напористость, рост, его громада, неумная, необузданная страсть. Любовь его была безмерна. Володя влюбился в меня сразу и навсегда…»

Решение о начале серьезных отношений приняла Лиля: когда сочла это приемлемым для себя. А Осип этому решению покорно подчинился. В их семье существовал запрет на выяснение отношений.

Впрочем, сама Лиля Брик заявила, что Осип физически не был ее мужем с 1916 года, а Владимир – с 1925 года. Так ли это на самом деле – никто не знает.