Лучшие Парни (ЛП)

Атмосфера внутри напоминает сказку из книжной коллекции моей тети. Сияние свеч в кристальных люстрах отражается во всех окнах. Гобелены, камины и букеты свежих цветов придают комнате богатую атмосферу. Этому также способствуют группа официантов, несущих серебряные подносы с пирожными и напитками. В моем животе раздалось урчание. Гости наполняли свои тарелки, бродя среди столов с едой и фонтанчиков, а пикантный запах предвещал много тушеного мяса и овощного ассорти.

Я вдыхаю носом и разглаживаю плохо прилегающий лиф.

И только потом стучу в дверь.

Двери распахиваются.

— Я видела, как ты крадешься, шалунья! — прокричала Селени. — Пойдем, поможешь мне, — прошептала она, схватив меня за локоть и потащив в сияющую комнату с мраморным полом.

Музыка и свет льются сквозь нас. На клавесине играют вальс, который, по моему мнению, прекрасно отражают натянутую атмосферу среди гостей. Улыбаясь, я встречаюсь взглядом с ее мамой, моей тетей Сарой. Она стоит позади Селени и таращится из-под кучи каштановых кудрей, которые, по всей видимости, были уложены в замысловатую прическу. Приседая в реверансе и кивая головой, я спешу закрыть дверь, чтобы не впустить внутрь холод.

— Тетя Сара, благодарю за приглашение.

— Не за что, дорогая. Как твоя мама? — выражение ее лица меняется, как только она видит мои все еще влажные волосы и мятую юбку. Она наклоняется и принюхиватся, затем хмурясь, смотрит на меня. — Рен, дорогая, ты снова барахталась в океане? — обращается она ко мне, ее щеки немного краснеют.

— Я барахталась дома, но пришлось поспешить. Я помогала па с кое-чем, но…

Тетя Сара опускает взгляд. Вздыхая, она машет рукой, будто спрашивая, зачем она даже пытается.

— Возьми немного еды для мамы, когда будешь уходить.

Кивнув, я снова извиняюсь и отхожу от нее, пока чувство стыда, пробирающее до самых костей и возникающее с тех пор как я здесь, снова не появляется в моей голове. Я проталкиваюсь на другую сторону комнаты, где находится самый большой камин. Размерами он превышает пять стоящих рядом мужчин. Камин ревет пламенем, а рядом подают вкусные напитки.

Селени стоит позади меня. Волосы прекрасно уложены, на ней кремовое с поясом платье, которые напоминает пирожное. Длина у него по-своему скандальная, так как оно не доходит ей до лодыжек.

— Все в порядке. Мама была в ужасе, потому что я выглядела «слишком ветрено», когда вернулась домой. В итоге она заставила няню потрать приличное количество времени, исправляя эту «атмосферу». Понятия не имею, о чем она.

— Она делает это из лучших побуждений, — все, что я ответила. Потому что верю, что это скорее всего правда. Или потому что в это верит моя тетя, будто все, что она делает, исходит из лучших побуждений. Не ее вина, что весь мир никогда не сможет стать достаточно респектабельным, чтобы заслужить одобрения моего дяди и тети.

— Я, правда, пытаюсь, — однажды сказала я им, много лет назад.

— Попытать и достигнуть — это два понятия, которые отражают, насколько сильно человек хочет достигнуть цели, — ответил мой дядя. — Мы можем лишь предоставить тебе подходящие возможности, дорогая. От тебя зависит, как ты ими воспользуешься.

То же он сказал, когда узнал, что мой отец забрал меня из школы для домашнего обучения. Так же было и с моей краткосрочной стажировкой в издательстве мистера Холдера, моя борьба за образование была не просто попыткой — это было связано с моей проблемой — совмещать буквы и цифры в голове. Даже мой школьный учитель согласился, что идея моего Па о повторяющейся науке и документации была правильной, а спустя два года он достиг огромного прогресса. Но это не значило ничего для моего дяди. Он просто не мог этого понять.

Впереди меня Селени хватает бокал глинтвейна с подноса и передает его мне. Я выпиваю его за пять глотков, мой желудок громко напоминает мне, что не ела весь день.

— Пойдем. Я представлю тебя. Здесь много друзей Берилла, я уверена, что ты ими заинтересуешься. О, и здесь также парочка политических пап, — сказала она тихим, высоким голосом.

— А родители Берилла здесь? — спрашиваю я, бросая взгляд на политиков, на которых указывает сестра.

Селени резко смеется в ответ, а затем обнимает меня.

— Тогда они идиоты. Кто не захочет провести с тобой время?

— Вот именно, — вздыхает она, поглаживая мою руку, а затем ведет меня прямо к группе своих друзей. Некоторых из них я знаю, исходя из прошлых событий.

Они болтают, стоя в кругу, под яркой росписью королевского замка Калдона, одетые в такие же причудливые наряды и с гелем на волосах, как и люди на картине. Я застенчиво смотрю на одетых в кружево девушек, сидящих рядом с безупречно одетыми парнями, вокруг которых стоит плотных запах одеколона. Если бы подражание старшим было главным показателем, по крайней мере, десять парней получили стипендию Холма.

— Привет, — говорит девушка с локонами и в тугом корсете. — Мне нравится твое платье. Коричневый подходит к твоим глазам.

Я ожидаю продолжения сарказма, но девушка лишь продолжает улыбаться. Я снова усмехаюсь.

— Благодарю. То же самое подумала о твоем.

— Я Молли.

— Рен.