Лучшие подруги

– Согласно расписанию собрание закончено. Все несовершеннолетние сущности – на выход, колонной по одному, – наставительно произнесла мисс Сью Нами и отряхнулась, словно мокрый пес. – Расписание занятий в данную минуту рассылают вам по электронной почте. Если у вас нет гробофона, подружитесь с кем-нибудь, у кого он есть, а затем используйте это устройство, чтобы проверить свою почту.

Коридоры тут же оказались забиты монстрами, взволнованно проверяющими свои гробофоны.

– Вот те на! – вырвалось у Робекки, когда она налетела на своего соседа по общежитию, Ки Клопа, и ее колено громко скрипнуло. – Ой, простите! Кажется, пора сменить смазку.

– Толпа может быть очень опасна, – серьезно объяснила Рошель. – Это часто заканчивается сломанными когтями, отдавленными лапами и вырванным мехом.

– Слушай, ну это же всего-навсего куча подростков, а не Трансильвания в полнолуние. Думаю, мы как-нибудь справимся, – откликнулась Венера.

– Хотя вы можете решить игнорировать предупреждение горгульи, горгулья никогда не должна игнорировать возможность предупредить, – чопорно произнесла Рошель.

– Это что, из конфет с предсказаниями? – фыркнула Венера, доставая гробофон из своей сумки из экологичного материала.

– Вовсе нет. Горгульи не верят ни в предсказателей судьбы, ни в конфеты с предсказаниями, – серьезно ответила Рошель. – Однако же нам очень нравится китайская кухня.

– Здорово! У нас одинаковое расписание! – радостно воскликнула Робекка, сравнив гробофоны.

– Да, но у нас нету драконьего шептания, – проворчала Венера. – Я очень разочарована. Мне нравятся рептилии.

– А мне нет. И я никогда не любила шептать. Мне кажется, что люди шепчутся только тогда, когда говорят такие вещи, которые им вовсе не следовало говорить, – объяснила Робекка.

– Эй, девчонки, вы новенькие? – К троице подошла Фрэнки Штейн. За ней медленно шагал зомби.

– А что, это так заметно? – отозвалась Венера.

– Ну, вы единственные остались в коридоре, если не считать троллей. Кстати, я – Фрэнки Штейн, а это – Гулия Йелпе.

– Грррннн, – пробурчала Гулия, к замешательству Венеры.

– Ты, наверно, не знаешь зомбийского? – произнесла Фрэнки.

Венера пожала плечами.

– Бонжур! – вклинилась в разговор Рошель. – Я Рошель Гойл, а это Робекка Стим и Венера МакФлайтрап. Мы соседки по комнате, живем в новом общежитии.

– Круто! Вам там непременно понравится! Если что-нибудь будет нужно – обращайтесь ко мне.

– Извини, а не знаешь ли ты, как пройти на урок гульской литературы, который ведет доктор Вустрец? – поинтересовалась Рошель, глядя на экран своего гробофона.

– Это вам надо в Гиблиотеку – прямо, потом возле гробницы направо, и возле рогов на стене налево. Удачи! – воскликнула Фрэнки и удалилась, а Гулия – за нею следом.

Глава пятая

Гиблиотека оказалась холодным и продуваемым насквозь помещением, заполненным клочьями пыли, скрипучей мебелью и величайшими из когда-либо рассказанных историями монстров. Разбитые на разделы в соответствии с биологическими видами, эти истории описывали или сами были написаны всеми мыслимыми существами, от популярных до безвестных. Эти тома были не просто гульской литературой. Это была монстория – история монстров, рассказанная ими самими.

Доктор Вустрец вошел в Гиблиотеку одновременно со звонком, возвещающим начало урока. В твидовом костюме с темно-коричневыми заплатками на локтях, с большим кожаным портфелем, этот морской монстр средних лет выглядел в точности как профессор литературы – не считая того, что от него пахло соленой водой.

– Ученики! – приветствовал класс доктор Вустрец, а затем театрально склонил голову и умолк на полминуты. После этого он достал из кармана пиджака трубку и продолжил: – Я обнаружил, что очень полезно бывает очистить палаты моего разума, прежде чем погружаться в пучину гульской литературы.

– Пардоне муа, доктор Вустрец, но курение категорически запрещено на территории Школы монстров. Кроме того, оно очень, очень вредно для вас, – твердо произнесла Рошель.

– И для нас! Я от него вяну! – прошептала Рошели Венера.

– Это не курительная трубка, юная горгулья. Она может выглядеть как трубка, но определенно не является таковой. На самом деле это художественно вырезанный ломоть сыра, который я намереваюсь съесть позднее, на ланч. Видите ли, преподавание во многом подобно лицедейству: обе профессии используют реквизит для создания разных персонажей. И эта сырная трубка в настоящий момент помогает мне создать мою интеллектуальную личность, великого доктора Вустреца.

– Вот это да! Он говорит скорее как циркач, чем как учитель, – пробормотала Робекка.

– Ну а теперь настало время моего монолога, известного также как перекличка, – произнес доктор Вустрец, отложил сырную трубку и открыл папку с зажимом для бумаг. – Лагуна Блю! Дракулаура! Джексон Джекил или Хольт Хайд! Дьюс Горгон!